ушей» (1766) и «Нравы бывалых содержанок» (1767).
Он сам писал об этих своих книгах: «С манерой Кисэки трудно расстаться… Иногда попадаются радующие душу места, по – увы! увы! – и они тоже не более чем отстой на дне бочки «Хатимондзия». (Из предисловия к «Нравам бывалых содержанок».)
Несмотря на это горькое признание, сделанное, вероятно, не из одной скромности, надо сказать, что уже в первых своих книгах Уэда Акинари показал себя мастером короткого рассказа. Творческая активность его, однажды проснувшись, была очень велика. За три года он создал три сборника новелл, не считая незавершенных замыслов. Писатель был требователен к себе; он публиковал далеко не все, что писал.
И самое любопытное: едва закончив свою вторую книгу «Нравы бывалых содержанок», написанную в традиционном духе, Уэда Акинари создал знаменитый сборник фантастических новелл «Угэцу моногатари» (1768). В творчестве его совершился резкий поворот. Писатель искал себя и нашел в больших исторических темах; он прикоснулся к родникам народного творчества. В своей новой книге Уэда Акинари смог рассказать своим современникам о ценности и свободе личности в условиях феодального общества, о сущности феодальной морали, о подлинном и мнимом долге человека.
Уэда Акинари говорит в предисловии к «Угэцу моногатари»:
«Настоящее можно узреть в глубокой древности. Я тоже знаю несколько столь же легкомысленных историй, и мне удалось кое-как изложить их[4]. Одни из них печальны, словно крик бесприютного птенца, другие ужасны, словно битва драконов, и бывало так, что сам я, сжимая в пальцах кисть, не мог совладать с печалью и страхом».
Сборник «Угэцу моногатари» появился ровно за столетие до буржуазной революции Мэдзи 1868 года, но с самых его первых страниц уже чувствуется, что он родился в предгрозовой атмосфере. Его герои не только вспоминают о старых мятежах, но и предрекают новые. Фантастический сюжет давал возможность говорить иносказательно.
Во второй половине XVIII века третьему сословию в Японии было так же тесно в рамках феодального общества, как растущему не по дням, а по часам молодому Гвидону внутри заколоченной наглухо бочки. Пора было выбить дно и выйти на свободу.
Страной правили феодалы, во главе которых стоял княжеский дом Токугава. Верховный правитель носил титул сёгуна. Императоры старой династии были фактически отстранены от власти и жили в почетном заточении. В первой половине XVII века Япония была с охранительной целью «закрыта» для внешних сношений, а японские купцы лишены права свободно торговать с другими странами. Суда их могли плавать только вдоль берегов собственной страны. Был запрещен ввоз европейских книг. Изоляция от внешнего мира была настолько полной, что рыбаков, случайно унесенных бурей к чужим берегам, не принимали обратно на родину. Система сыска и надзора превратила Японию в большую тюрьму. Но никакие самые строгие меры правительства не могли предотвратить
Условная форма авторского самоуничижения.
