залаял пес, потом за дверью раздался женский голос:
– Чего надоть?
– Тетенька, – тоненьким голоском пропищал Генка, – водицы испить.
Пес за оградой заметался на цепи и залился пуще прежнего. Стукнул засов, дверь открылась. Через тесные сени мальчишки вошли в просторную избу.
Кто-то завозился на печи, и мужской старческий кашляющий голос спросил:
– Матрена, кого впустила?
– Сынков, – ответила женщина, зевая. – Водицы просят… По грибы ходили?
– Ага.
– Идете куда?
– В Низковку.
– Как же вы, – протянула женщина. – На ночь-то глядя?
– Да вот, тетенька, – ухватился за это замечание Генка, – я и то говорю. Может, пустите переночевать?
– Чего ж не пустить! Места не жалко. И дождь… Ишь как сыплет, – говорила женщина, стаскивая с печи и постилая на полу тулуп, – да и лихие люди шатаются, а то и под поезд попадете. Ложитесь. До света вздремнете, а там и дойти недолго.
Она набросила крючок на дверь, задула лучину и, кряхтя, полезла на печь. Мальчики улеглись и сразу уснули.
Глава 13
Бандиты
И приснилась Мише какая-то неразбериха. Жеребенок, вороной, с коротким развевающимся хвостом, резвится, вскидывая задние ноги, мчится по полю у подножия отвесной скалы.
Все смеются: Полевой, дедушка, Никитский… Смеются над ним, над Мишей. А жеребенок то остановится, нагнет голову, то брыкнет ногами и опять мчится по полю.
Вдруг… это не жеребенок, а огромный вороной конь. Он с разбегу кидается на отвесную скалу и взбирается по ней, как громадная черная муха, а Никитский стучит по дереву рукояткой нагайки: «Держи коня, держи коня!» Конь взбирается все медленней и медленней. «Держи коня, держи коня!» – кричит Никитский. Вдруг лошадь отрывается от скалы и со страшным грохотом летит в пропасть…
Грохот прервался у Мишиных ног: ведро еще раз звякнуло и утихло.
– Держи коня! – опять крикнул кто-то из избы во двор и выругался: – А, черт, понаставили тут!
Чиркнула спичка. Тусклая лучина осветила высокого человека в бурке. На дворе ржали лошади и заливался неистовым лаем пес.
– Это кто? – спросил человек в бурке, указывая нагайкой на лежащих в углу ребят.
– Ребятишки со станции, по грибы ходили, – хмуро ответил хозяин. Он стоял в исподнем, с лучиной в руках; его всклокоченная борода тенью плясала по стене. – Да спят они, чего вы беспокоитесь!..
– Поговори!.. – прикрикнул на него человек в бурке.
Он подошел к ребятам и нагнулся, вглядываясь в них. И в ту секунду, когда, притворясь спящим, Миша прикрыл глаза, над ним мелькнул колючий взгляд из-под черного чуба и папаха… Никитский!
Никитский подошел к обходчику:
– Прошел паровоз на Низковку?
– Прошел, – угрюмо ответил старик.
– Ты что же, старый черт, финтить?
Никитский
