ответила я, а потом добавила: если к слову придется.
На том мы и расстались. Я накупила кучу продуктов, решив сегодня устроить праздничный обед или ужин, как уж получится. Скинув в прихожей верхнюю одежду, прошла на кухню, чтобы разгрузить сумки, и остановилась, как вкопанная. Все свободное пространство кухни занимала блестящая новенькая стиральная машина. Я даже глаза протерла, уж не привидилось ли это мне. Нет, не привидилось. Машина сияла белоснежными боками посреди убогой кухонной обстановки. Только потом я заметила на ней листок белой писчей бумаги, на которой обычно запечатлевала свои творения. На нем было накарябано всего два слова: Моей Женечке. Слово «моей» было подчеркнуто.
Я прижала этот листок к лицу, чуть не задыхаясь от счастья, затем увидела стопочку тысячерублевых купюр, которые раньше были скрыты запиской. Я машинально их пересчитала. Десять тысяч! Что бы это значило?
Я бросилась в прихожую, достала из сумочки телефон, решив позвонить волшебнику по имени Гена. Чувства били через край. Похоже, мой ангел-хранитель очнулся от многолетнего сна и взялся за дело. Генин телефон не отвечал. Я редко звонила ему, так что наше телефонное общение было, можно сказать, односторонним.
Мой пыл понемногу угас, и я бестолково слонялась вокруг машины, переступая через брошенные сумки. Потом немного успокоилась и разложила продукты, решив еще на пару дней притвориться больной, а завтра с утра вызвать мастера и подключить машину.
Мои мысли прервал звонок в дверь. Я метнулась в прихожую, не глядя в глазок, открыла дверь и чуть не прыгнула в объятия мужика в спецовке. Я была уверена, что это Гена.
– Это у вас надо подключить стиральную машину? – поинтересовался он, удивленно поглядывая на меня.
Прежде всего, мы выкинули на помойку старую тумбочку,
которая просто рассыпалась у нас в руках, и на ее месте установили машину. Он два часа что-то сверлил, колотил, потом пригласил меня принимать работу. От него я узнала, что моя машина с сушкой. Долой веревки из кухни и коридора! – чуть не закричала я. Полноценную пробную стирку провести не удалось, так как у меня не было специального порошка.
– Ваш нельзя применять, пена из всех щелей полезет, – авторитетно заявил мастер.
– Там есть щели? – ужаснулась я.
– А как же, но для специального порошка это не страшно.
– Сколько я вам должна?
– За все уже уплачено, – ответил он, – но, учитывая дополнительные услуги, – намекнул он на вынос тумбочки, – можете добавить.
Я дала ему двести рублей, и он, наконец, ушел, а я занялась приготовлением ужина,
так как обеденное время давно прошло, а сама все время прислушивалась, не раздастся ли звонок. Я с нетерпением ждала вестей от своего как бы мужа.
Позвонил Роман Иванович. Я слабым голосом сказала, что неплохо бы еще пару дней дома посидеть. Он пожелал мне скорейшего выздоровления и посоветовал молиться на Елизавету
