солнце яркое в небо взойдет.
Помни, что ночь не бывает вечной,
Летом рассвет наступает быстрей.
Солнце взойдет в небеса конечно,
Солнце своих не оставит детей.
Люди охотно подхватывали песню. Многие, очень многие ее знали. И чувствовалось, любили.
– Мир наполняется теплыми красками,
Венчики в срок распускают цветы.
Утро пропитано добрыми сказками,
Песнями радости и красоты.
Теплится утро с восточного берега, – мелодия весело шла вверх, и Личин голос звучал особенно сильно, звонко и красиво.
– Светится блеском хрустальной росы.
Птичьими трелями земли овеяны,
Нежатся в теплых объятиях весны.
Помни, что ночь не бывает вечной,
Летом рассвет наступает быстрей.
Солнце взойдет в небеса конечно,
Солнце своих не оставит детей.
Каждой зиме срок отмерен закончиться,
Каждую ночь завершает рассвет.
Звездам в ночи посветить тоже хочется,
Нужен покой и уставшей Земле.
Света костер на востоке затеплится,
Выкрасит ясной зарей горизонт.
Сумрак с туманом бесследно развеются,
И солнца жаркое снова взойдет.
Помни, что ночь не бывает вечной,
Летом рассвет наступает быстрей.
Солнце взойдет в небеса конечно,
Солнце своих не оставит детей.
Припев был повторен еще раз. Личи перестал играть, только отстукивал мотив. И все-все поддерживали песню. И после, допев, толпа разразилась громкими аплодисментами.
– Замечательная песня! – воскликнула я. – Она такая светлая! Это… ты говорил, она не твоя?
– Ялла́йская, я просто примерно переложил на прибрежный говор. Я сам песен не пишу, только играю. Я музыкант, а не композитор. Ну… вообще я написал сам только одну…
– Давай заупокойную поминать не будем? – бросил Гефар, обрывая дракончика. Личи, подняв брови, умолк.
– В любом случае, эта очень воодушевляющая, – улыбнулась я.
– Просто… Надо было как-то поддержать людей, – немного туманно ответил он.
– Да, было время, она у нас как гимн звучала, – проговорила старушка Лани. – Я помню, как она нам помогала, веры придавала в тот тяжелый год…
Я вопросительно взглянула на нее, затем на Личи.
– В городе однажды была вспышка… Привезли какую-то заразу из тропиков, – начал Личи негромко. – Эрстхен достаточно крупный, но ближе Долмира, первым на себя удар и принял. Как у нас вспыхнуло – все остальные города тотчас порты и ворота позакрывали. И наш город закрыли, от всего мира отрезали. Людям было очень страшно.
Он замолчал, покусал губы.
– Нет, ясно, до участи
