style="font-size:15px;"> Авто улетели далеко вперед, пока я рывком разворачивалась. Теперь расстояние между нами стало гораздо больше, однако отставать представители правопорядка и не думали. Развернувшись, они вновь летели за мной и…
Выстрел я сначала услышала, а уже потом почувствовала, что они попали по заднему колесу. Впившийся в шину датчик сбивал магниты, что соприкасались с магнитным полем. Он менял их полярность, а потому я почти сразу же потеряла управление.
Потеряла, но не сдалась.
Рухнув на дорогу, мой мот едва не завалился, но мне удалось его выровнять. Скорость падала, я выворачивала на узкий проспект. Еще немного, и я скроюсь в проулке, куда летным авто пути нет. Еще немного…
Летное авто появилось у меня на пути как гром среди ясного неба. Перегородив собой дорогу, оно и не думало двигаться, а мне тормозить было уже слишком поздно.
– Да чтоб вас! – попыталась я развернуться, но тщетно.
Врезавшись боком в дверцу, я уже точно знала, что все пропало. И даже знала, что за этим последует дальше.
– Руки держать так, чтобы я их видел, – грубо произнес полиционер, за шкирку стаскивая меня с мота.
Еще две летные машины остановились недалеко от нас. В одну из них меня и запихнули, зачитывая мои права. Я их знала наизусть, потому что эта встреча с полиционерами была в моей жизни далеко не единственной.
Сканировав штрих-код с моего запястья, эти ребята обрадовались мне как родной.
– Ну что? Полетели домой или в участок, госпожа Мерль?
– В участок! – мигом отозвалась я, стаскивая с себя шлем. – И я не госпожа Мерль.
На меня посмотрели, как на полоумную. Демонстрация планшета повергла меня в ужас, потому что на экране действительно было указано, что я Веролика Мерль. Все уже куда хуже, чем я предполагала. Гораздо хуже, потому что отец официально признал меня своей дочерью. Спустя двадцать лет признал.
– Может, все-таки в участок? – взглянула я на полиционера с мольбой.
Мне не ответили, но по глазам было видно, что участок – это последнее, куда меня повезут. С составления протокола столько не заработаешь, сколько мой отец готов платить за молчание. А он всегда платит, потому что шумиха ему не нужна. Тем более теперь.
К особняку Мерль мы подъехали через десяток минут. Выходить из летного авто не хотелось совершенно. Если бы не решетка, разделяющая машину на две части, я бы, быть может, попыталась ее угнать, но мне не дали и шанса. Вытащив меня с заднего сиденья, полиционер отправился к крыльцу. Я уже заранее готовилась к худшему.
Маленький шанс на то, что к дверям никто не подойдет, быстро рассыпался в прах.
– Добрый день, эта девушка здесь живет? – поинтересовался полиционер, с должным почтением дернув спрятавшуюся меня к себе.
Представать перед отцом в наручниках мне было не впервой, так что в его серебряные глаза я взглянула без страха. А он был в бешенстве. Нет, это никак не проявлялось внешне – имситы вообще были скупы
