выход, и продолжал кричать и ругаться до тех пор, пока не сорвал голос.
И снова никакой реакции в ответ.
«Конечно, никто не почешется, – подумал Моррисон. – Никому нет до меня дела. Никому ничего не надо. Им даже лень вызвать полицию». Он вынужден был признаться себе, что если бы, находясь дома, стал очевидцем такого необычного представления, то тоже ограничился бы лицезрением и не стал бы вмешиваться в события.
Как же расшевелить их? Есть только один способ: заставить каждого ощутить опасность лично для себя!
Моррисон вытащил из сумки тяжелый футляр с предостерегающей надписью: «Вскрывать только в случае крайней необходимости!» и без колебаний сорвал красную пломбу.
Подняв разрядник над головой, он на секунду задумался, но все-таки нажал спуск. От яркой молнии потемнело в глазах, в лицо ударила волна горячего воздуха, но Моррисон стрелял еще и еще, отчетливо представляя, как, испуганно отпрянув от окон, сотни обывателей бросились к телефонам. Кончились заряды, и он, бросив оружие на землю, стал ждать развязки.
Вокруг ничего не изменилось, было по-прежнему тихо, и вдруг Моррисона пронзила ужасная мысль: ему показалось, что в этом городе, а может быть, и на всей Земле больше не осталось людей, он – последний. Моррисон так ярко представил себя единственным живым существом на огромной планете, что его прошиб холодный пот и он даже забыл, как оказался здесь, в чужом незнакомом городе, почему у него закопчены руки, а неподалеку валяется разрядник…
Но в следующий миг все изменилось. Он бы никогда раньше не поверил, что будет так радоваться звуку сирены и будет готов расцеловать полицейского только за то, что он – человек, хотя в полицейской форме. Человек, с которым можно поговорить, пожаловаться на полосу невезения, на стечение обстоятельств, с которым можно вместе посмеяться над своими глупыми страхами, обсудить нелепую ситуацию, в которой угораздило очутиться…
Однако из полицейского автомобиля вышли одетые в форму белковые роботы – универсальные автоматы повышенной сложности.
– Вы арестованы, просим следовать за нами, – произнес традиционную фразу один из них.
Моррисон молча стоял, впав в оцепенение.
– Вы арестованы, просим следовать за нами, – повторил автомат.
– Подождите, я же все хочу объяснить… С кем я могу поговорить? Кто меня выслушает? – отстраненно вопрошал Моррисон.
– Все объяснения дадите в суде, – последовал бесстрастный ответ.
Моррисон перестал упрямиться и сел в машину. «В суде так в суде, – подумал он. – Лишь бы скорее…»
Теперь, когда он был уверен в том, что его мытарства кончились и через пару часов он будет дома, ему хотелось поскорее увидеть судью уже не для того, чтобы рассказать о своих злоключениях, а просто убедиться, что на свете есть и другие живые люди, кроме него, и удовлетворить свою почти уже ставшую физической потребность переброситься несколькими словами с Человеком!
Однако
