равны! И всё, что не запрещено, – Мэданиэль быстро наклонилась и схватила за голову крота, в неудачный момент высунувшегося выяснить, кто шумит над его норой. – То разрешено. Проваливай, пока я добрая.
– Что ты собралась делать с кротом? – юноша не последовал совету злобной девушки и остался на месте.
– Ничего, – девушка держала крота на одной ладони, а другой ласково гладила его по мягкой шерстке.
– Ты, кстати, знаешь, что крота нельзя погладить против шерсти? – задал вопрос Рома, видя, что животному ничего не угрожает. Девушка лишь неопределенно пожала плечами в ответ, и юноша продолжил. – Это связано с тем, что кроты в своих норах ползают как мордочкой, так и задом вперед, то есть для них не применимо такое понятие, как против шерсти…
– А ты знал, что у кротов лапки растут в определенном направлении? – пародируя интонации Ромы, громко заговорила девушка.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, я лучше покажу, – губ девушки тронула зловещая улыбка. Она схватила крота за передние лапы и потянула их в разные стороны, пока они не оторвались, и изуродованное тельце не упало на землю.
– Ты не человек, ты какое-то чудовище, – выкрикнул Ромка под душераздирающий смех Мэданиэль, доставая из сумки зелье лечения и нагибаясь к кроту.
– Ну, уж нет, – девушка резко оттолкнула юношу, от этого он потерял равновесие и упал на спину, а она принялась топтаться на кроте, при этом приговаривая. – Под землю, я затопчу тебя под землю, обратно в твой сраный домик.
– Ты не аллергик, ты психически больной человек, – стряхивая с одежды прилипшую траву и хвою, произнес Ромка, стараясь не смотреть на то, во что превратился крот.
– Что ты сказал? – девушка подлетела к Роману и схватилась за лацканы его куртки, подаренной вчера Сано.
– Я сказал, что ты психбольная, умалишённая. Здоровый человек так себя не ведет, даже в игре. Будь твоя воля, ты бы и людей начала убивать, перед этим отрезая им конечности.
– Я не умалишенная! Я здоровый человек! Подумаешь, какую-то тварь растоптала. В этом нет ничего противоестественного, – не сдавалась девушка, ища оправдания своему поступку. – Ещё раз назовешь меня больной, и я распорю тебе брюхо, размотаю твои кишки по всей поляне, а сердце вырву и сожру у тебя на глазах…
– Точно больная! – Рома укоризненно покрутил головой. – Отцепись от меня!
– Я тебя предупреждала, – безрезультатно сдерживая гнев, сквозь зубы, произнесла Мэданиэль. – Так что пеняй на себя!
– Ты чего? – Рома отступил на пару шагов и вытянул перед собой руки, когда эльфийка выхватила не то короткий меч, не то длинный кинжал. – Убери оружие. Убийство игрока на сутки поставит тебя вне закона. Любой сможет безнаказанно тебя убить и забрать твои вещи как законный трофей.
– Плевать, – девушка дернулась вперед и полоснула юношу лезвием по вытянутым рукам, при этом из её груди вырвался дикий
