окон.
В каждом из них таинственная и разная жизнь людей, собранных волею дороги в тесном пространстве вагонов. Попьют чаю, познакомятся, перекинутся парой слов или будут вести разговоры до полуночи, но все одно – на вокзале разойдутся, чтобы никогда друг о друге не вспоминать. Мимолетные встречи, знакомства – все останется позади, в этих запыленных вагонах, бесстрастно хранящих тайны своих пассажиров.
Гудок тепловоза, магией Допплера понизив тон на пару октав, пропел вдалеке и пропал, отстучали вагоны, утих, поднятый ими ветер и снова Виктор Степанович остался один, предоставленный сам себе на этом заброшенном людьми и забытом богом полустанке.
Неожиданно со стороны старой дороги раздался звук клаксона. Слабый, но настойчивый. Виктор Степанович поначалу подумал, что это у него в ушах еще не отшумел поезд и не придал ему значения. Но он зазвучал еще раз и еще, привлекая к себе внимание раздражающими повторами.
Огромных размеров джип, больше похожий на полуторку, сигналил со стороны старой дороги. От него шел высокий молодой человек, приветливо махая рукой. Короткая куртка ветровка, брюки и черные модные ботинки – одет он был явно не по погоде. Около машины стоял второй парень, очевидно водитель. Одет он был под стать первому, а вот ростом подкачал. Зато свое взял в плечах. Открыв капот, он что-то принялся разглядывать под ним, лениво ковыряя пальцем.
– Эй, доброго дня! – первый парень уже был близко и можно было расслышать, что он выкрикивал.
– Доброго… – Виктор Степанович прищурил глаза, вглядываясь в неожиданного гостя.
– Заплутали мы, да и машина что-то стала барахлить. Меня Сеня зовут, к слову. А это Жорик, – махнул он рукой в сторону машины. – Со связью проблемы опять-таки. У вас какой оператор?
– Никакой.
– Как так? Как же вы здесь живете? А случись что?
– На случись что телефон у меня есть. Старый добрый, с эбонитовой трубкой и диском с десятью цифрами.
– Так это прекрасно! Замечательно! Можно воспользоваться?
– Пользуйся, чего уж, – Виктору Степановичу Сеня не понравился. Была в нем какая-то напускная веселость, не соответствующая цепкому внимательному взгляду бесцветных глаз. Лихой народец здесь не редкость – со времен ссыльных и выселенных. Места глухие, ищи потом ветра в поле. Хотя и брать-то у него нечего…
Около домика Сеня оказался быстрее. Что ему – ноги, как жерди, два шага шагнул и уже на месте. Но заходить внутрь он не стал. Терпеливо дождался старика и с показной вежливостью отстранился, изобразив жестом «после вас».
Старый черный телефонный аппарат остался в доме с той поры, когда железнодорожный переезд еще официально функционировал. Воздушная линия выходила на город Нижнеудинск и, как подозревал Виктор Степанович, держалась она еще с времен Гражданской войны.
Увидев телефон, Сеня хмыкнул, но от идеи позвонить
