как сможешь, – сказал он, – а я поведу твою лошадь. Я хочу, чтобы ты оказался дома как можно скорее.
Уже стемнело, когда мы добрались домой, и я так ослаб, что выпал из седла, как пьяный, и меня подхватили и уложили на лежанку. Той ночью я видел хороший сон. Мой священный помощник снова приободрил меня.
– Пусть сердце твое будет твердым, – сказал он. – Ты увидишь зеленую траву многих будущих лет. Ты будешь счастлив много лет после того, как твой враг станет тенью в Песчаных Холмах.
Так что я приободрился, и когда моя рана зажила, снова стал выезжать, соблюдая предосторожности. Все это случилось еще до того, как ты у нас появился. Тебе известно о других попытках этой собаки убить меня.
– И тебе, безусловно, известно, что он тебя убить не может, – сказал я, когда он завершил свой рассказ.
– Разумеется, – согласился он. – Мой священный помощник, безусловно, посланник солнца. Все, что я делаю, зависит от того, что он мне говорит.
Тем вечером, когда мы сидели в вигваме нашего друга, я снова подумал о многочисленных попытках убить его, и о человеке, так желавшем его смерти. Меня не оставляли мысли о мотивах его стремления, и я жаждал, чтобы он понес заслуженное наказание. Такая смертельная ненависть одного человека к другому и стремление одного убить другого, пользуясь всякими хитрыми уловками, даже среди белых встречаются нечасто, а среди черноногих никогда ничего подобного не было, как и среди других племен, о которых я знал. Были среди них и смертельная ненависть, и убийства, но никогда не было такого, как эти попытки убить Одинокого Человека.
В тот вечер нас пригласили на ужин в несколько вигвамов, и мы провели в каждом по полчаса. Часов около девяти или попозже мы вернулись к нашему другу.
– Мы выкурим трубку или две, прежде чем лечь спать, – сказал он и придвинул к себе доску, на которой резал и смешивал табак и l’herbe. Откинулся дверной полог и вошла женщина – очень, очень старая, сгорбленная, морщинистая и седая, и упала на колени, сжимая и разжимая свои иссохшие руки.
– Здравствуй, старая женщина, – сказал Одинокий Человек, прервав свою работу и приветливо глядя на нее – нож замер над кучкой нарезанных листьев. – Сажи, что мы можем для тебя сделать. Нужна ли тебе еда или табак?
– О вождь, – простонала она, – великий и щедрый сердцем, я прошу тебя о милости во имя твоей любви к твоим прекрасным женам. Выслушай меня: Моему внуку Бегущему Орлу, этим вечером стало очень плохо и сейчас он лежит при смерти. Он долго болел и звал многих целителей, он отдал им все свое имущество, но никто не смог ему помочь. Я пришла умолять тебя взять свою священную трубку и помолиться за него. Он ничего не может тебе дать, его последняя лошадь ушла к этим целителям. Великий вождь, щедрое сердце, пожалей…пожалей…
Она упала и застонала так, как могут только старики и ослабевшие люди.
– Не плачь,
