голова (над ее ослепительной гладкостью раз в несколько дней корпела супруга полицейского чина). Однако за месяц Гороховский навел на вверенной ему территории такой железный порядок, о котором при его предшественнике и мечтать не приходилось. Пропавшие вещи находились споро, в целости и сохранности. Злостные нарушители, зная крутой нрав и тяжелый кулак Юрия Софроновича, обходили его квартал стороной. Гороховский знал в лицо и по имени всех – от малого ребенка до последнего нищего на паперти. Горожане резко переменили свое отношение к суровому квартальному, а некоторые кумушки дошли до того, что признавали пугающий внешний вид надзирателя по-своему привлекательным.
В описываемый нами субботний вечер, Юрий Софронович с супругой, Меланией Никитичной, как раз собирались чаевничать. Надо признать, что стол квартального надзирателя на новом месте стал куда более обильным и богатым, чему госпожа Гороховская не могла нарадоваться. И вот только Юрий Софронович поднес ко рту блюдечко с чаем, только-только сложил губы в трубочку, дабы охладить круто заваренный кипяток, как входная дверь казенной квартиры с грохотом распахнулась. Рука квартального надзирателя дрогнула и обжигающе горячий напиток вылился ему за воротник рубахи, отчего Гороховский рявкнул такое, что даже его кроткая и многострадальная жена перекрестилась.
На пороге стоял, тяжело дыша, учитель Павел Сергеевич Руднев, коего Юрий Софронович не далее, как два месяца назад спас из лап опасных преступников. Лицо молодого человека раскраснелось, по лбу струился пот – явно до квартиры надзирателя он добирался бегом. Павел попытался что-то сказать, но дыхание перехватило, в результате из горла вырвалось только гусиное шипение.
– Ну?! – рявкнул квартальный и грозно поднялся из-за стола.
– Беда, Юрий Софронович, – наконец-то отдышался Руднев. – Покойник у нас!
***
Тем же вечером, только чуть ранее, Руднев и Черкасов, как и договаривались, встретились на соборной площади. Местом этим жители города С. несказанно гордились – и за дело! Летний кафедральный собор, Троицкий, мог бы, по мнению обывателей, посостязаться в красоте и правильности форм со столичным Казанским собором (что, откровенно говоря, было преувеличением) или хотя бы со знаменитым Староярмарочным собором в Нижнем Новгороде (а вот это уже вполне). Зимняя, Никольская, церковь на его фоне несколько меркла, но построена на несколько десятков лет раньше, а патриархальные городские купцы так вообще считали, что ее более скромные очертания куда как благообразнее огромного соседа. Оба храма стояли посреди огромной площади на крутом берегу реки Волги, и представали во всей красе всем проплывающим мимо города С. пассажирам пароходов.
Дальнюю часть площади как раз занимал недавно отстроенный комплекс зданий гостиницы штабс-капитана Прянишникова. К нему-то друзья и направились. Павел строго осмотрел внешний вид Черкасова, и нашел его скромным, но опрятным. А значит – приличествующим походу в театр, пусть и на репетицию. Сам он, с прицелом на
