смерти, в результате которой и наступает трупное окоченение, этот последний сюрприз оказался именно вот той последней соломинкой, которая сломала хребет её выдержке1.
Посему «решив», что сюрпризов с неё уже достаточно, Милдред упала в обморок.
Впрочем, очнулась она самостоятельно. Обнаружив себя прислоненной к быльцу кровати. Прислушалась к своим ощущениям, уверенная, что при падении она как минимум добавила себе головной боли, осмотрела локти и колени. Удивительно, но ничто не указывало на то, что её падение оказалось жёстким. Неужели её успел поймать вот этот? Перевела она взгляд на восставшего из мёртвых, который уже совершенно одетый, сидел в пару метрах от неё и, нахмурившись, изучал снимок, сделанный на их свадьбе.
– Не-эээт! – отрицательно замотала головой. Он просто не успел бы. Слишком далеко он в тот момент от неё находился. Абсурдность этого предположения была столь велика, что она не заметила, что произнесла отрицание вслух.
Заметив, вернее, услышав, что объект, к которому у него имелись вопросы пришёл в себя, восставший из мёртвых был краток:
– Что это?
– Фотография, сделанная полароидом, – выдала полный ответ всё ещё дезориентированная Милли.
– Это я и сам знаю, – недовольно заметил странный субъект, который ещё несколько минут находился в состоянии трупного окоченения. «Она, конечно, в данный момент не в лучшей своей форме», – думала Милдред, изучая сидящего рядом с ней пышущего здоровьем, силой и властностью мужчину. – «Но мастерство, его же вроде не пропьёшь! Так все говорят. Ну не могла она ошибиться! Или могла?»
– Я не понял, почему я надеваю вам кольцо на палец? – продолжал между тем допрашивать её бывший покойник.
– Я тоже это не очень хорошо понимаю… – честно призналась Милли, заливаясь румянцем стыда, некстати вспомнив, что она не только проснулась в чужой постели, она к тому же была при этом совершенно обнаженной.
– Неужели? – подозрительно сузил глаза мужчина.
– Абсолютно! – уверенно тряхнула она головой. И зачем-то принялась объяснять. Можно подумать его это интересовало. – Я должна была выйти замуж не за вас, а за любимого человека! С которым мы вместе уже пять лет! И которого я люблю! И поэтому мне это… – она ткнула пальцем в снимок, – совершенно непонятно! Это не я! Я не могла так поступить! – она снова ткнула пальцем в снимок. – Тем более, с Брэдом! Тем более, за неделю до свадьбы!
– Да уж… Не хотел бы я оказаться на месте вашего жениха, – с явно осуждающими нотками в голосе прокомментировал мужчина.
– Да, уж… – примирительно согласилась Милли, хотя в глубине души негодовала: «Чья бы корова мычала…» Однако промолчала, потому что ссориться с тем, от кого данный момент зависело её будущее, было бы очень плохой стратегией. Поэтому вместо того, чтобы обидеться и фыркнуть, она, затаив дыхание, поинтересовалась: – Я ведь правильно понимаю, что вам это, – она
Переиначенная английская идиома. В оригинале на самом деле звучит как: «The last straw that broke the camel's back», что в переводе означает: «Последняя соломинка, сломавшая верблюжью спину»
