Твери на Великий Новгород. Да, я знаю, что сейчас не Тверь, а Калинин, но мне так удобнее. Я даже числюсь за штабом 21-й армии Калининского фронта, которую недавно передали с Западного фронта на Калининский.
Трасса днём должна быть оживлённой, но по ночам тут никто не ездит: боятся немцы. Вот и эсэсовцы, выехав явно позже необходимого, встали переждать тёмное время суток. Причём костёр у них был, я нашёл пепелище. Ужин готовили, а поев, освещали стоянку, но, видимо, когда услышали гул самолёта, костёр сразу потушили, залив водой. Поэтому я их и не видел. Но меня предупредили, и все этой встречи ждали. Хорошо, на моей стороне победа оказалась.
Я прибрал все гильзы и замёл веником следы, включая следы волочения тел в лес. Свои вещи убрал в передовую машину. Сдёрнул с ветвей купол парашюта и, свернув его в комок и убрав в парашютную сумку, закинул в кузов третьей машины, той, что с минами. Туда же я сложил всё оружие с немцев и другие трофеи. У других машин кузова и так были полные. Машины были тентованные, только у третьей задний полог распахнут, но это и понятно, почему.
Теперь стоит поискать, где укрыть технику. Причём можно не загонять её слишком глубоко в лес, главное, чтобы следов съезда не было видно. Идти по дороге и искать съезды смысла нет: старые поди рассмотри. Нужно по опушке идти, вот я и двинулся бегом, освещая всё вокруг фонариком. Километра два пробежал, потом в обратную сторону, по другой обочине, и, не доходя метров четыреста до колонны, обнаружил старый тележный след. Дорога уже заросла, ею давно не пользовались, но это было именно то, что мне и нужно.
Изучил я её на километр – там дальше оказались топь, болото и поломанная гать. Я вернулся к стоянке, завёл всю технику, сел в передовую танкетку и, стронув её с места, покатил к съезду. Поставил тут бронемашину и так, по одной, перегнал сюда всю технику, заглушая по прибытии двигатели: мне тишина нужна, чтобы услышать противника издали.
Закончив, я снял лопату с передового Т-40 (немцы аккуратисты: положено иметь шанцевый инструмент – они имеют) и начал выкапывать на опушке кустарник, а после относить его в сторону. Сделав проход, загнал технику в лес, почти к гати, вернулся и стал вкапывать кустарник обратно, маскируя место раскопок старой листвой. Даже усилил кустарник, выкопав в лесу кусты и посадив их тут же.
Потом в лесу я откапывал дёрн и аккуратно укладывал на место колеи: техника гружёная, тяжёлая, изрядную колею в мягкой почве продавила. Потом с веником прошёлся по дороге, заметая следы. Поправил лопатой следы в месте съезда и снова прошёлся веником сверху. Изучив внимательно место боя, нашёл ещё несколько незамеченных ранее гильз и снова поработал веником. Вернувшись с ведром, найденным в одном из грузовиков, полил корни пересаженного кустарника, чтобы не помер.
Уже светало, когда я вернулся к колонне. Стал укладывать всё ценное в передовую танкетку. Если обнаружат, рвану на ней по лесу прочь. Я посмотрел путь, в принципе, уйти можно, главное не разуться: узкие гусеницы – беда этих машин.
