С.А. Токарев. Обязательными базовыми предметами для всех студентов кафедры были этнография народов СССР (С.А. Токарев), народы зарубежной Азии (С.П. Толстов), зарубежной Европы (Н.Н. Чебоксаров), Африки и Америки (Б.И. Шаревская), Австралии и Океании (С.А. Токарев и С.П. Толстов). Н.Н. Чебоксаров читал основы этнической антропологии. Специализированные курсы велись по регионам: С.П. Толстовым – по Средней Азии, С.А. Токаревым – по славянам, Н.Н. Чебоксаровым – по неславянским народам Европейской части страны, Е.М. Шиллингом – по Кавказу. Специализацией по народам Сибири руководили С.А. Токарев и Б.О. Долгих (он привлекался в 1940-е гг.). Курс по русскому фольклору читал В.И. Чичеров.
Важно отметить и то, что становление К.И. Козловой как ученого и педагога пришлось на годы, довольно сложные для этнологии, как и для всей исторической науки. Время острых, с «оргвыводами», споров и дискуссий, где преобладала не научная аргументация, а прежде всего и чаще всего надуманные и кем-то инспирированные идеологические и политические мотивы, постепенно оставалось позади. После выступления Сталина по вопросам языкознания с критикой учения Н.Я. Марра и марризма ситуация в этнографии стала спокойнее. То, что становление Козловой как ученого-этнографа прошло в непосредственном контакте и общении с такими выдающимися учеными, как Толстов и Токарев, безусловно стало большой для нее удачей. Во-первых, этим двум «корифеям» отечественной науки, пожалуй, в равной степени принадлежит заслуга создания кафедры в МГУ. Во-вторых, они, будучи и ведущими специалистами в Институте этнографии АН СССР (С.П. Толстов с 1943 по 1966 гг. был его директором) сумели защитить сам предмет этнографии/этнологии от попыток откровенной его идеологизации со стороны конъюнктурщиков-вульгаризаторов якобы в духе марксизма. Оба они внесли важнейший вклад в понимание специфики этноса и этнического в истории, даже несмотря на то, что «в духе времени» иногда вынуждены были делать некие «ритуальные жесты» в русле официальных идеологических стереотипов, хотя оба отчетливо понимали разницу между марксизмом как эффективным исследовательским методом и идеологическими догмами. Немаловажно и то, что оба виднейших этнографа страны XX века отнюдь не считали, что этнография должна заниматься только традиционными доиндустриальными культурами, и большое внимание уделяли осмыслению роли, места и предмета этнографии в отношении изучения современности.
Для профессионального становления молодой исследовательницы было немаловажно, что ей довелось работать вместе с такими выдающимися учеными в годы, когда советская этнография послевоенных лет обретала свой предмет в синтезе историко-генетического и конкретно-исторического методов подхода к изучению этнокультурной действительности. Серьезная заслуга в становлении основных принципов профессионального знания принадлежала многим преподавателям кафедры, учителям и коллегам К.И. Козловой, этнографам старшего поколения, с работами которых связаны крупные достижения советской школы
