на порталах «Лиterrатура», «Полутона», «Формаслов» и др. Живет в селе Березовка 1-я Тамбовской области.
А я запомню…
Ночью окно открыто, и в палисаднике
слышно, как падают яблоки в барабан,
частое «ц» хай-хэта или цикады,
большая тарелка луны в глубине эстрады,
в качестве духовых выступает комбайн
(всю ночь убирают пшеницу).
В спальне окно открыто, и мне не спится,
яблоня гнется, лето уже в конце.
Никто не пришел на концерт,
но не расстроились музыканты
(делай свое цэ-цэ, как говорят цикады,
делай свое цэ-цэ, кто-нибудь да услышит).
Время стоит в моей комнате и не дышит.
Медленно,
часть от целого,
падают листья,
как будто за пикселем пиксель
осыпается мир, начиная с леса,
как будто распад победил
с внушительным перевесом.
Чем объяснить такую печаль вначале?
Разве мы смерть до этого не встречали?
Или приняли за свою?
Как ни тянусь до света – не достаю.
Как ни расти, а стеблям лежать в зиме,
в коме, в комке из снега, лицом к семье,
в корни, а то и значит, держись корней,
помни свою печаль, говори о ней.
Но если копнуть поглубже, то это, на самом деле,
никакой не ужас, а память по земледелию.
Лéса будущие дрова
в небе по рукава.
Как долго летит листва.
Прямо за кладбищем поле, Ольшанка, ивы —
видела много раз, до сих пор красиво.
Там же стоит подсолнух и кукуруза,
между ними трава ничья.
Птицы, когда им грустно,
летают, но не кричат.
Влево – асфальт, направо – грунтовка к току.
Сколько я здесь на веле каталась, столько
по сторонам смотрела, понять пыталась,
небо еще ни разу не повторялось.
Дальше еще дорога, она к оврагу.
Иногда там чабан с собакой пасет отару,
иногда прилетают лебеди или гуси.
Собака кидается к велу, но не укусит
и не продолжит дальше за мной погоню.
Кто это все запомнит? А я запомню.
когда придет осенняя вода
готовь посуду
вот ласточки сидят на проводах
печаль повсюду
вот облако над областью мучкап
не глушь а тише
что музыку садового сверчка
и в доме слышу
еще синап до позднего висит
не то что злаки
а сколько было ночью персеид
лежат в овраге
садовый труд как сумма груш и грыж
и труд бумажный
а то что ты со мной не говоришь
уже не важно
Я прихожу к Ольшанке, сажусь на дно,
воды с него не набрать.
Но
