и заставит влюбиться до беспамятства, хотя на моих плечах уже тогда висели десятки разбитых женских сердец всех мастей.
Это был последний год обучения в университете, куда я ходил не чаще, чем сатанист в церковь, но хорошие отметки все равно осыпали мою зачетку с лихвой под влиянием отца, который не первый год спонсировал учреждение. Я жил так, как хотел. Гулял столько, сколько хотел. И развлекался так, как хотел. Но всему однажды приходит конец.
Я и предположить не могу, какие изменения грядут в мою сторону.
Жизнь казалась мне такой простой и легкодоступной, что я не считал нужным держать свое сердце в узде, которое, однажды добровольно забрело в капкан. В юный с по-детски искренним взглядом капканом под названием «любовь».
Получив от отца очередной нагоняй за прогулы, еще не успев толком протрезветь после вечеринки в клубе и выветриться от благоухающего перегара, я кое-как дошел до университета, а потом уже и до группы, где в данный момент проходила лекция. В глаза мои будто насыпали песок, а очертания однокурсников были такими размытыми, что проще было натянуть на лицо шоры и сесть за свое привычное место на галерке у окна. В этот раз там, на удивление, почти не было ребят, и только одна одинокая женская фигурка в ярко желтом платье выступала в роли маяка, на который я пытался идти, словно мотылек на свет фонаря.
Никто не сказал мне ни слова за то, как нагло я ворвался в аудиторию, так как понимали, что переходить мне дорогу было все равно, что дергать тигра за усы – смерти подобно.
Стойкое ощущение тошноты от интоксикации алкоголем еще больше усугубляло ситуацию, а яркое платье соседки по парте резало глаза так, что еще немного, и в моей голове взорвется самый огромный фейерверк. И даже несмотря на то, что девушка пыталась незаметно от меня отсесть, мне все так же было плохо.
Не отдавая отчет своим действиям, я, все еще на нетрезвую голову дергаю девушку за подол платья, чтобы привлечь к себе хоть каплю ее внимания, но на деле получилось так, что тишину аудитории неожиданно разрезал рваный звук, словно кто-то порвал на себе футболку.
Кое-как сконцентрировав взгляд на раздражающем меня желтом платье, понимаю, что его кусок так и остался в моей руке. А если быть точнее, то часть его подола, открывая моим проклюнувшимся от удивления глазам вид на шикарные бедра с такими же желтыми кружевными трусиками, что так сильно контрастировали с пунцовыми щеками девушки.
Я бы мог услышать удивленный вздох преподавателя и смешки одногруппников, если бы смачная пощечина от, казалось бы, хрупкой девушки, не свалила меня со скамьи и не уложила лопатками на пол. Если бы я не был все еще нетрезв, то понял, что натворил. И если бы в тот момент я мог здраво соображать, я бы в несколько секунд догнал девушку и извинился перед ней.
Но так как кроме стройных ножек и кружевного белья я больше ничего не запомнил, мне пришлось на следующий день уже на трезвую голову искать жертву моей распущенности, но та, к сожалению, словно сквозь землю провалилась. На утро я уже
