У погибшей было много родственников, к тому же она – жена уважаемого человека. Люди единогласно требовали отдать Абу под суд, предупредив, что в противном случае, дом Самеда разнесут на камни.
Отец погибшей, давний друг Самеда, пришёл во двор, чтобы лично узнать у Абу детали происшествия. Ильмира не прятала сына в доме, думала: «Натворил неисправимое зло, пусть отвечает». Абу вышел навстречу к соседу, выслушал вопросы. Через забор зорко наблюдали люди, ожидая результатов разговора.
Абу долго не думая, заявил:
– Хотите знать, что случилось. Скажу. Она украла с дерева черешню. Предупредил её, чтобы не брала чужое. Она меня в ответ оскорбила. Я выстрелил. Она не понимала нормальных слов.
Абу мог ещё говорить, но отец погибшей, не сдержавшись, ударил его по голове железной трубой, лежащей во дворе. Абу никак не хотел убирать этот обрезок трубы, теперь его голова узнала тяжесть удара. Поверженный Абу отключился.
Ильмира позвала на помощь охрану.
Наскоро приехал отец Абу. Давние знакомые, уважаемые люди собрались в кафе, на нейтральной территории. Отец беременной женщины требовал смерти Абу.
Самед разложил ситуацию по частям:
– Первое, она могла попросить черешню, зачем было без спроса рвать. Второе, ты мне остаёшься другом, Абу пусть отвечает сам перед судом. Ты его ударил по голове, а он болеет с детства, теперь ещё эта серьёзная травма. Может быть вообще перестанет соображать. Он стрелял через забор со своей территории, ты зашёл в наш двор и учинил расправу, нарушил правила и добрососедский договор: «Чтобы не случилось в доме, не решай вопросы местью. Дом для приёма гостей и мирной жизни предназначен». Кроме Абу там ещё моя жена была и две дочери.
Замечания Самеда были уместны, но за дочь отец всегда готов мстить.
Сосед:
– Ребёнок тоже погиб. В её животе был мой неродившийся внук. Нам с тобой дружить впредь не получится. Твой сын наказан с детства. Вдобавок ни одна девушка за него замуж не пойдёт теперь. Суд пусть выносит свой вердикт. Знаю, ты многим помогаешь. Если я пролью ещё кровь, наверняка в районе проклянут весь мой род. Абу не жил нормально, пусть упрячут его за решётки на веки вечные.
Самед хладнокровно слушал безутешного отца. Обнять старого друга в данных обстоятельствах нельзя и сына жалеть нельзя. Действия будут неправильно выглядеть в глазах честных людей.
Состоялся суд. Председатель заседателей огласил постановление:
– Принудительное лечение. Диагноз шизофрения не подлежит переосвидетельствованию.
Чудов
Прошёл ни один год. Абу потерял счёт времени. Его не лечили, держали в изоляции от нормальных людей. Он излечился сам, совершенно избавившись от лжи и познав себя. Долго и щепетильно изучал воздействие психотропных средств, усилием собственной воли научился входить и выходить в пограничные состояния, перешагивая пределы ограничения восприятия. Понятие времени преодолено.
