жаные уздцы. – А если они и нас? Ну, того… ты понял.
– Закрой свой грязный рот, Дэр! Ты можешь просто молчать и управлять этой чертовой повозкой? – сквозь зубы процедил высокий светловолосый мужчина.
На несколько секунд воцарилось напряженное молчание, нарушаемое лишь тихим перешептыванием высоких хвойных исполинов и ночной трелью садовой камышовки. Дэр нервно ерзал на толстой ясеневой лавке. Ему казалось, что в кустах душистой жимолости спрятались сумрачные силуэты свирепых лесных зверей. Облизывая свои огромные страшные пасти, они выжидают подходящего момента, чтобы вырваться из темной чащи и напасть на путников, вгрызться им в глотки и, высосав до мяса глазницы, оставить гнить, пока дикие животные не сбегутся на запах мертвой плоти. Вся эта дурманная атмосфера пугала его больше, чем невнятные угрозы его товарища. Он решил нарушить безмолвие, царившее между ними.
– Ты не пойми меня как-то… э-э… неправильно, Курт. Я сам знаю, что это не по-людски. Жестоко. И у тебя же там это… Ну, сам понимаешь, – круглолицый толстяк будто пережевывал слова, стараясь не вызвать в своем попутчике праведного гнева, но давалось ему это с большим трудом.
– Еще одно слово и я задушу тебя прямо здесь! – выпалил Курт, хлопнув Дэрела по шапке.
Та, кружась на осеннем ветру, слетела в грязную вязкую лужицу, оставленную проливным дождем.
– Черт! Она стоила мне целую руту, – буркнул себе под нос Дэр, закусив вздутые, словно у верблюда, обветренные губы. – Нула меня убьет…
– Нула вряд ли до тебя доберется, идиот, – с мрачным видом прошептал Курт, презрительно прищурив миндалевидные глаза, – потому что твое надоедливое бормотание с большой вероятностью может привлечь местных обитателей, которым чья-то жирная тушка придется явно по вкусу.
Дэр сглотнул накопившуюся от леденящего ужаса густую слюну – его попутчик был прав. Чем глубже въезжала скрипучая телега в лесную чащу, тем более мрачным и враждебным казалось путникам окружение, тем плотнее смыкались раскидистые кроны, закрывая собой далекое мерцание тускнеющих звезд, тем туманнее становилась извилистая дорога, ведущая к дому. Казалось, призрачные силуэты нарочно окутывали ее, дабы отпугнуть непрошенных гостей.
Когда ворон в очередной раз пролетел над лысеющей головой Дэра, зловеще крича, будто стервятник над зловонным трупом, возница не выдержал и, осадил испуганную лошадь. Воз, прежде чем остановиться, со скрипом подпрыгнул.
– Что ты делаешь, черт тебя дери?! – возмутился Курт, подскочив от неожиданной остановки. – Вот доберемся до Ардстро, люди из совета обязательно узнают о том, что ты тут вытворял, помяни мое слово.
– Давай оставим их здесь, Курт. Зачем заезжать так глубоко? – Дэр испуганно таращился в лесную темень.
– Затем, дурья твоя башка, что Брат Каллет так велел. Можешь ты за судьбу деревни побеспокоиться так, как беспокоишься за свою жалкую шкуру?
– Кто бы говорил! Ты за свою собственную до… – начал было толстяк, но товарищ внезапно отвесил ему звонкую пощечину, и на и без того красном лице остался четкий отпечаток длинной мозолистой ладони.
– Не смей о ней говорить, Дэр! Сам знаешь, все это во благо деревни, – Курт неожиданно резко смягчился и его сморщенное худое лицо вытянулось еще сильнее, приняв форму вяленого баклажана, а в водянисто-голубых глазах засияли влажные капли, будто на давно увядшем цветке заблестела утренняя роса.
Дэрел, понимая, что ляпнул лишнее, буркнул что-то неразборчивое себе под нос – кажется, это были извинения.
– Брат Каллет велел везти их в самую чащу, до ее логова, – хитро шепнул толстяк. – Но там опасно, сам понимаешь. Мы можем окочуриться еще до того, как туда приедем, так ведь? Сам подумай, задача будет провалена и все тут.
– И что ты предлагаешь? – недоверчиво ответил Курт, промокая пальцем накопившиеся в глазах слезы.
Дэрел понял, что нащупал тонкое место в жестком характере своего товарища, и заговорщицки продолжил:
– Самое главное – довезти их в лес в целости и сохранности. Так мы, считай, уже сделали это. Вон то дерево видишь? Там их и оставим, – Дэр подбадривающе взглянул на Курта.
– А если Брат Каллет обо всем узнает? – не спешил разделять его идею Курт.
Дэр причмокнул влажными толстыми, как гусеницы, губами и прошептал Курту на ухо:
– А кто ему расскажет? Мы уже довольно далеко заехали, вряд ли что-то пойдет не по плану.
Курт почесал щетинистый подбородок, огляделся по сторонам, дабы убедиться в недоброжелательности окружения, затем перевел взгляд на Дэра, который готов был выпрыгнуть из собственных, не по размеру сшитых, штанов, лишь бы его товарищ согласился на опасную авантюру, и недовольно ответил:
– Да, чтоб тебя, я согласен. Но если
