людей, которые могут опереться на семью, если что-то пойдет не так. Если я заболею или мне станет слишком тяжело, я улечу домой дешевым авиарейсом.
Я пишу это в одной вкладке браузера; в других открыты электронная почта, Facebook, Twitter, начатые статьи и просмотренные на четверть видео. Я открываю другую вкладку с новостями BBC. На границах Европы – в Кале и на северном побережье Средиземного моря – собираются беженцы, пытающиеся попасть в страны, между которыми я перемещаюсь свободно. Понятно, что у меня есть привилегия, мне повезло иметь паспорт, позволяющий вести образ жизни, ради которого кто-то рискует всем.
Я нажимаю на вкладку Facebook. Люди обсуждают избрание нового лидера Лейбористской партии и северное сияние, которое видели в небе над островом прошлой ночью. Я смотрю на фотографии ребенка одного знакомого, вместе с которым участвовала в барной викторине семь лет назад, на обновленную фотографию профиля съемщика, которому показывала комнату в 2010 году, на фотографию новой подруги мужчины, с которым познакомилась онлайн и ходила на свидание, на вдохновляющие цитаты людей, которые были моими коллегами до того, как я успела сменить еще пять работ. Социальные сети поддерживают мою связь с прошлыми жизнями и местами, в которых меня больше нет. Это впечатляет и смущает. Мне кажется, что я знаю всё на свете, но ни на чем не могу сосредоточиться, мой разум технологически усовершенствован, но раздроблен на части. Я не знаю, тратить ли мне время на общение со старыми друзьями в интернете или на знакомство с новыми людьми в городе.
Б сказала, что ее муж только недавно получил сообщения, которые она отправила ему два года назад. Где они были всё это время?
Культура субаренды, или фриланса, становится всё популярнее: люди, не связанные обязательствами, фрагментированные в цифровом пространстве, оставляют возможности для себя открытыми и не задерживаются ни в одной стране. На Craigslist и Airbnb, на сайтах дешевых авиабилетов и Tripadvisor есть альтернативное сообщество: люди, которые ходят в тренажерные залы и бассейны днем или сидят в кафе за ноутбуками, которые работают отовсюду или не работают вообще. Они перемещаются между элитными районами международных центров – Лондона, Рейкьявика, Мельбурна, Берлина – часовые пояса и валюта меняются, а люди всё те же. На иностранных языках мы умеем только просить кофе и пароль от вайфая. Мы говорим о компьютерном оборудовании и поведении в интернете так, как наши родители говорят о своих машинах. Так мы путешествуем. Всё, что мне нужно, – это вайфай и запертая дверь.
В новом месте интернет во многом отгораживает меня от всего иностранного. Я могу ходить по городу, уткнувшись в телефон: карты Google прокладывают маршрут, в ушах играет радио BBC, я пользуюсь переводчиком и публикую фотографии в социальных сетях. Германия почти не соприкасается со мной. Но когда телефон садится, я теряюсь: я не знаю языка и не понимаю, где нахожусь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
