первые холодные капли. Есения поднялась, проигнорировав протянутую руку, и рванула быстрее.
Заходя в дом, она даже не оглянулась на Дмитрия, сразу налила чайник и достала какие-то сушеные ароматно пахнущие листья, поставила на стол две кружки, баночку сливового варенья и села боком к столу. Сжатые губы и неестественно сморщенный лоб выдавали эмоции, стекающие по щекам капли мало походили на дождевые. Она съежилась и застучала зубами.
– Помочь вам переодеться? – более глупый вопрос, наверное, невозможно придумать, и капитан уже приготовился к гневной отповеди.
Но она зарыдала, беззвучно и очень трогательно. Как вулкан, который спал много лет и вдруг ожил, накрывая лавой всё живое вокруг. Дмитрий подвинул поближе свободный табурет и усевшись рядом, обнял за плечи. Бурные всхлипы прекратились довольно быстро. И тут вдову прорвало.
– Я не знаю, как теперь жить! – Говорила она, как будто, сама себе сама себе. – Макаша заботился обо мне, оберегал. Продал дом в городе, чтобы построить лагерь. Хватило только на домик… да вон, на палатки для гостей. Лагерь ведь этот – одно название, прибыли от него никакой. Блажь, да и только. Он всё строил сам, рукастый… был. Приезжали в основном местные. Макашины песни послушать, да моих пирогов поесть. Теперь-то как, без мужа… Лагерь одной не потянуть. Детей у нас так и не получилось. И свекровь меня ненавидит.
Дмитрий уже приметил гитару на стене. Сумбурная речь, воспринималась как крик души, похоже, просто настало время выговориться. Возможно, не подвернись он, она бы сейчас сидела и говорила в пустоту. Его не это пугало, в процессе нескончаемого монолога создавалось ощущение, что не по мужу она убивается, а больше себя жалеет.
Глава 3
Есения сидела на кровати, свет от подгрызенной с одного бока луны пробивался сквозь тюль. Сердце отстукивало не хуже чёткого метронома, горло сдавило. Покойный явился во сне. Привиделось, что рассматривала рваное тело в траве, а он резво дёрнул рукой. Она закричала и проснулась. Только кошмаров сейчас и не хватало. Для полного спектра эмоций. Сон прошел, но страх остался. Есения перебралась на диван с любимой кулинарной книгой в кожаном переплете. Девять лет назад Макар подарил на тридцатилетие. Листая рецепты, она обычно успокаивалась, но не сегодня. Сон не желал испаряться.
Она не слишком верила в приметы и присматривалась к знакам Вселенной. Но и не отрицала с пеной у рта существование чего-то неуловимого, обычному сознанию неподвластного.
Каждый следующий день Есения названивала в отдел. В четверг, наконец-то, ответили, что тело можно захоронить. Вспомнилось, как смешной остроносый худенький капитан с большими глазами приехал с утра в четверг лично сообщить, что смерть Макара идентифицировали как несчастный случай. В схватке с хищником победил сильнейший.
Они тогда посидели немного на берегу реки и он уехал, не находя предлога задержаться. А она не решилась его останавливать, хотя очень хотелось, она прекрасно понимала,
