по самое не могу, и теперь мне светила та же зона, но на гораздо более долгий срок. Есть от чего поверить в судьбу и предопределенность.
– Чеботарев? – К решетке подошел незнакомый сержант. – На выход!
– С теплыми вещами? – невесело пошутил я. – А там Белое море на Черное поменять нельзя?
– Юморист, тля. – Сержант презрительно цыкнул. – Ты пошути, пошути, я тебя мигом научу родину любить. Давай шустрее, следователь приехал.
Я выдохнул, собираясь с мыслями, и поднялся. Сейчас все должно решиться. Дознавателю я рассказал, как оно было, поверила она мне или нет, уже другое дело. Лично я бы не поверил. Но мало ли что в жизни случается, зачастую такое, что логически объяснить нельзя. Одно мое переселение чего стоит. Осталось убедить следователя в том, что я невиновен, но на этот счет у меня были большие сомнения. Надежда оставалась лишь на тех самых девок. Да, они могли и на меня все свалить, но все же должны были хоть немного рассмотреть того, кто на них напал. И если наши показания совпадут…
– Ну и несет от тебя, – поморщился конвоир. – Обделался, что ли?
– Нет, – огрызнулся я. – Новый французский одеколон. «Же пердю» называется.
– Ничего, – заржал тот. – Сейчас, значит, обделаешься. Так сказать, чтобы полный букет был!
Отвечать я не стал. Да и какой смысл разговаривать с тем, у кого одна извилина и та от фуражки. Сразу же видно, что этот бычара тут не для того, чтобы думать, а чтобы нужные показания выбивать. Слишком вольготно и разнузданно ведет себя. Патрульные хоть и резкие, но не глумятся. Понимают, что на улицах всякое может случиться. За дело могут и почки опустить, но чтобы вот так, на ровном месте, вряд ли.
– Тащ капитан, задержанный Чеботарев прибыл, – стукнулся сержант в дверь, а затем запихнул меня в кабинет. – Сидеть! Руки перед собой!
– Свободен, – кивнул ему молодой, лет двадцати двух от силы, следак, Аникин Сергей Иванович, если верить табличке на двери, и, дождавшись, пока за сержантом закроется дверь, повернулся ко мне. – Так вот ты какой, Чеботарев. Что, с мелкого гоп-стопа перешел на мокруху?
– Это была самозащита. – Отпираться было глупо, но и признаваться в убийстве я не собирался. – Я спасал жизнь и здоровье – свои и девушек.
– Ну да, от жуткого монстра, – презрительно скривился следак. – Только вот монстра там нет. А есть гражданин Смирнов, семьдесят третьего года рождения. Не состоял, не привлекался. Есть гражданки Кузнецовы, девяносто второго и девяносто четвертого годов рождения. Обнаружены без сознания, со следами насильственных действий. А также гражданин Чеботарев Семен Павлович, девяносто четвертого года рождения, неоднократно задержанный по подозрению в совершении различных правонарушений, состоящий на учете в детской комнате милиции, и, что характерно, без штанов. Ну что, есть что сказать?
– Это была самозащита. – Да, ситуация выглядела крайне погано, но облегчать
