открыл ящик стола и достал оттуда жестяную коробку. Откинув крышку, он достал пачку картонных билетов, перетянутую тонкой бечёвкой. Вынув из неё два, он взял в руки железное перо, откинул крышку массивной чернильницы начал их сноровисто заполнять. Рэм же во все глаза уставился на монеты. Им повезло – монета в десять экю была серебряной и по весу, как он определил на глаз, была примерно одинакова с дримийской маркой.
– Пожалуйста, – он вытащил из кармана две марки и протянул их Пьеру. – Я понимаю, что это не ваши деньги, но это тоже серебро, и, надеюсь, их будет достаточно?
Смотритель осторожно принял монеты и начал крутить их в пальцах.
– Это где же такие в ходу, разрешите полюбопытствовать?
– О, – устало улыбнулся Рэм, – очень далеко. Поезда туда не ходят.
– Видимо, это действительно очень далеко, ведь на нашем континенте поезда ходят везде, – с гордостью заявил Пьер. – Вы, наверное, с Эрии? Прибыли трансконтинентальным дирижаблем?
– Именно так, – решил соврать молодой человек, чтобы закончить ненужные расспросы.
– Ну что же, – явно повеселел их собеседник, когда загадка происхождения двух путешественников счастливо разрешилась, – тогда я не вижу никаких проблем и приму ваши монеты. Кстати, должен отметить, что вы прекрасно говорите на грасси. – Он убрал монеты в стол и отсчитал сдачу.
– Спасибо большое, Пьер. У меня с детства способности к языкам.
Так в светской беседе прошло время ожидания, и вдалеке слышится гудок приближающегося паровоза. Все вместе они вышли на платформу. На улице стало заметно жарче. Пьер Кондю, надев фуражку и одёрнув форменный сюртук, заранее поднимает вверх свой жезл. Таким образом он подает сигнал машинисту о том, что на его полустанке есть пассажиры. Паровоз плавно останавливается у платформы, обдавая их клубами пара. Из первого вагона выходит осанистый кондуктор в форме поновее и побогаче, нежели у нашего смотрителя, прикладывает руку к фуражке, здоровается и жестом приглашает нас проследовать в вагон.
Изнутри вагон, обитый деревянными шпалерами, состоял из длинного узкого коридора по левую руку и ряда купе по правую. Их проводили в третье по счёту купе, видимо, в остальных уже были пассажиры. Оно оказалось довольно большим, с двумя мягкими диванами зелёного цвета и пустым. Руна с тихим вздохом удовольствия опускается в бархатные объятия одного из них и кивает на прощание старику-смотрителю в большое окно. Рэм делает то же самое, приподнимая свою шляпу, и паровоз, дав громкий гудок и выпустив обильные облака пара, медленно трогается в сторону города по имени Осень.
Спустя несколько минут дверь в купе тихо отворяется, и в неё входит кондуктор. От человека пахнет табаком и немного мокрой шерстью. Видимо, ранее по пути шел дождь и его китель ещё не успел просохнуть.
– Прошу ваши билеты, эры.
Рэм протягивает два продолговатых картонных
