Керосиновый фонарь. Владимир Алексеев

      Мой дед мостил когда-то мостовые

      Вблизи театра, где Шаляпин пел.

      Потом в райке о гении России

      Мальчишеское мнение имел:

      «Как гакнет – так и свечки зашатались

      Под куполом на люстрах золотых!»

      Таких в театрах Франций и Италий

      Едва ль прославит европейский стих!

      А я храню рассказ семейный папин,

      Хотя давно пополнили "тот свет"

      И Фёдор свет Иванович Шаляпин,

      И две войны видавший мудрый дед.

      Не разнесли осколки мостовую,

      Пока терпел блокаду Ленинград.

      В ней каменные волны – как вживую

      Несут меня на сотню лет назад,

      Когда, сто лет спустя, на свете этом —

      С женой, с детьми, хотя бы раз в году

      По мостовой, что вымощена дедом,

      До Марии́нки праздничной иду.

      Запрокинулся навзничь со стопкою,

      Передёрнул синюшным лицом,

      И душа обнажённою, робкою

      Воспарила, простясь с подлецом.

      Время сталинское – был он "тысячник",

      И под дикий, великий развал,

      Клеветой не повязанный с присными,

      Деда Шурку один7"доказал", —

      Дескать, парня (пятнадцатилетнего!)

      Слушал в сходке, кто молод и сед,

      Что декрет не приветствовал Ленина

      И повёл мужиков на Совет.

      Дальше – больше: что вешал, расстреливал,

      И десятка сгубил полтора

      (То, что в списке – живые, расследовать

      Для суда не пошли опера,

      Да и суд был: сермяжною "тройкою"

      Под расстрел, тридцать первого, в ночь,

      Чтоб забыться гулянкой-попойкою,

      От заплечного дела невмочь.

      Документ о расстреле обстряпали

      На второе как раз января).

      Много было их, битых под страхами,

      Ни за что осуждённых, зазря.

      Со вдовой – три ребёнка осталося,

      Ждали к Троице – маму мою;

      Родилась. И к семейству без жалости

      Век катился в парадном строю.

      Пятилетки, победы, свершения,

      Огневые, крутые дела

      Заморочили все прегрешения —

      Как побелка на фреску легла.

      Маме сон был – от Бога, не и́наче:

      Папа щуплый, в костюме, в окне.

      «Как жилось-то тебе, сиротиночка,

      Безотцовщина?» – молвил во сне…

      Маме нынче исполнилось семьдесят,

      В "День России" – её юбилей.

      Преклоняюсь пред милою, седенькой,

      Перед мамой любимой моей,

      Перед памятью бабушки, вынесшей

      Столько горя; не в пепле-золе —

      В доброте воспитавшей на вымерзшей

      От безбожья советской земле

      Всех детей своих. Дальбы8 не вытерта

      Клевета ядовитая

Скачать книгу