из-за чего они ругаются, но немножко повзрослев, поняла, что их скандалы были из-за неудовлетворённости в постели.
Однажды они разругались так, что тётя Галя собрала сумки и меня, и мы поехали на месяц жить к бабушке. В тот момент они чуть не развелись. Я не знаю, что спасло их семью, но всё-таки через некоторое время они помирились, но это всё был ненадолго. Я сильно переживала из-за их скандалов, даже плакала в подушку, когда никто не мог этого видеть.
Вскоре, они снова начали ругаться, потому что их проблема не имела своего решения из-за характера тёти Гали. Судя по всему, в постели она была натуральным бревном, что жутко раздражало Павла Олеговича.
Павлом Олеговичем я звала его, потому что он был преподавателем в университете, поэтому как-то с самого детства считала, что раз учитель, значит по имени-отчеству.
Проблемы в супружеской спальне были обусловлены воспитанием тёти Гали. Им с моей мамой бабушка внушала, что всё, что делается в половых отношениях, нужно только исключительно, чтоб родить ребёночка, а все остальное – постыдно и греховно.
Этому же бабушка пыталась учить и меня, но мои взгляды на жизнь сумел сломить Павел Олегович, наверное, потому что моя психика ещё была пластичной и поддавалась "лепке".
Иногда, в праздники, когда парочка моих опекунов хорошенько выпивали где-то, то внутренний контроль у моей тёти ослабевал, она могла чуть-чуть подвигаться и постонать, но в основном акт их соития выглядел, как приношение себя в жертву со стороны жены. Понятно, что такому активному мужчине этого было мало.
Однажды я встала ночью попить водички, и, проходя мимо зала, увидела, что дядька смотрит эротическое кино, подергивая рукой в районе паха. Я замерла от увиденного. Вместо того, чтоб мышкой вернуться в свою комнату, я стояла, как вкопанная, и смотрела на происходящее. Почувствовав на себе взгляд, Павел Олегович вздрогнул и покраснел. Я шмыгнула на кухню, где от волнения с трудом смогла опустошить стакан воды.
После этого мы несколько дней старались избегать друг друга, а при отсутствии такой возможности, отводили глаза. Все равно эта ситуация требовала обсуждения. Поэтому разговор не мог не состояться.
Павел Олегович нашел в себе силы заговорить. Вообще, я считаю, что он как старший, должен быть умнее и мудрее, поэтому просто обязан был стать инициатором разговора.
Он выбрал момент, когда дома были только мы вдвоем. Постучав ко мне в комнату, он заглянул. Я взглядом показала, чтоб прошел. Я предполагала, зачем он пришел, поэтому, не дождавшись ни единого слова, уже стала багряной, как кленовый лист осенью.
– Юляш, я понимаю, что должен… – Запинался мой собеседник, – немного неловко, но я бы хотел поговорить с тобой. Думаю, ты понимаешь, о чем пойдет речь. – Павел Олегович заикался и выглядел как маленький зверек, которого загнали в угол. – Я бы очень не хотел, чтобы Галя узнала, про то, что я делал в ту ночь. Ты пойми, мы и так как кошка с собакой, вечно сцепляемся, её на работе нервируют,
