выходить замуж, рожать детей и строить счастливую семью – я застряла в романе с женатым мужчиной. И теперь отчаянно пыталась выдрать себя оттуда. Выдирать получалось только с болью, с мясом и с кровью – как будто отрываешь куски самой себя. На эти попытки уходили последние силы. Рука то и дело тянулась к телефону – набрать его номер. Я била себя по рукам и не позволяла этого делать – хоть и утопала при этом в слезах.
Разрыв произошел по моей инициативе. Через семь лет этих безнадежных отношений я обнаружила себя в полном душевном тупике, с упавшей ниже плинтуса самооценкой и с чувством гулкой пустоты там, где у людей находится душа. Я была изнурена и опустошена. Мне требовалась перезагрузка.
Я долго готовила себя к этому. Я репетировала перед зеркалом такую простую фразу: «Нам не нужно больше встречаться». И – напрочь забывала ее, растаяв от звука его голоса или от дежурных слов любви в эсэмэске. И снова, забыв все свои благие намерения, бежала к нему, снова говорила «да» вместо «нет», снова презирала себя за это, снова собиралась с духом, чтобы бросить его, снова, едва увидев его или услышав его голос, теряла всю свою твердость… И так далее, по замкнутому кругу.
И все же я понимала, что рано или поздно должна сделать это. Я должна уже научиться любить себя больше, чем его! Я поставила перед собой такую задачу. Я каждый день твердила себе, что сделаю это! И – не могла решиться. Но однажды случилось то, что стало последней каплей. Я узнала, что называется, из достоверных источников: кроме жены и меня у него есть еще женщина. Он ухитрялся обманывать сразу троих! А может, и не троих, а еще больше?..
Вот тогда я поняла: это – уже точно все. Я позвонила и сказала ту отрепетированную фразу. Сказала чужим голосом, не слыша сама себя и с трудом удерживая дрожь в держащей трубку руке.
Я не дала ему ответить – нажала отбой.
Он не перезвонил.
Я знала, что это будет тяжело. Но чтобы настолько… Мои планы – научиться любить себя больше, чем его, теперь казались наивными и неосуществимыми. О том, чтобы завязать какие-то новые отношения, я не могла даже и думать – слишком сильна была боль старых. Жизнь стремительно теряла смысл. Несмотря на первое весеннее солнце, существование казалось беспросветным.
И вот, когда я шла с работы, понурив голову и скрывая не вовремя выступившие слезы на глазах – они у меня в тот период были очень близко и могли политься в любой момент вообще без повода – меня вдруг кто-то окликнул.
Меньше всего мне хотелось встретиться с кем-то из знакомых! Но, обернувшись на голос, назвавший мое имя, я на миг даже забыла о своих бедах: это была моя лучшая школьная подруга, с которой мы не виделись с тех самых школьных лет. Я обрадовалась ей так, будто встретила свое спасение! (Впоследствии так и оказалось.)
Моя подруга Инга из прилежной школьницы превратилась в шикарную молодую даму, и я тут же устыдилась своего понурого вида, пыталась натянуть маску благополучия и радости жизни – но Ингу обмануть невозможно. Она – психолог и психотерапевт.
