работающих по стандартам из плоти и крови, она была кем угодно, только не красавицей. Она была полностью и довольно официально одета, за исключением того, что на ней не было шляпы – высокая куча спутанной проволоки, которая венчала ее голову, делала это, очевидно, невозможным.
– О, что случилось?– набросилась она на них. – Что со мной? Я выпила воды, и мне стало больно.
– Все в порядке. Просто небольшая металлическая трансформация, – сказал Бен. – Подождите, я принесу вам немного масла. Вы ржавеете.
Он с грохотом умчался по улице, оставив Мюррея с новенькой.
– Позвольте мне представиться, – предложил он. – Я, или когда-то им был, Мюррей Ли. Моего друга, который пошел за маслом, зовут Бенджамин Франклин Руби. Он считает, что большая комета, упавшая на Землю, содержала радиоактивный газ, который превратил всех нас в металл. Вы жили в пентхаусе?
Она мрачно посмотрела на него.
– Вы догадливы, – сказала она, – я Глория Резерфорд, и у нас верхний этаж Шерри-Нетерленд, но все остальные были в отъезде, когда это случилось… О, простите, мне больно говорить.
С улицы донесся грохот, свидетельствующий о том, что Бен ворвался в другой магазин, и через минуту он вернулся с горстью бутылок. Широким жестом он предложил одну девушке.
– Только касторовое, но это лучшее, что может предложить рынок, – сказал он. – Что нам нужно, так это хороший гараж, но их здесь немного… Давайте, выпейте ее, все в порядке, – заверил он девушку, которая с отвращением рассматривала бутылку в своей руке.
Следуя своей собственной рекомендации, он откупорил одну из бутылок и сделал большой глоток, затем спокойно продолжил обливать себя с головы до ног остатками.
Она сделала небольшую гримасу, затем попробовала.
– Спасибо, – сказала она, оторвавшись от бутылки. – Я не думала, что кому-то может понравиться этот напиток, кроме как в рекламе в журнале. А теперь скажи мне, где все остальные люди и что нам делать?
– Делать? – переспросил Бен. – Найти их. Как? Спросите мистера Фостера. Кто-нибудь еще встретился вам в этой глуши?
Она покачала головой. Мюррей заметил, что суставы ее шеи затрещали.
– Полсон, это моя горничная, была единственным человеком в нашей квартире, и она, кажется, теперь она стала еще более твердой чем была, да еще и с железной головой, как и все эти.
Она выразительно махнула рукой в сторону статуи полицейского, который приказывал двум похожим истуканам остановиться у обочины.
– Как насчет костра? – предложил Мюррей. – Именно так индийцы, или южноафриканцы, или кто-то еще привлекают к себе внимание.
– Что мы могли бы поджечь? – спросил Бен. – …здание, конечно. Почему бы и нет? Собственность больше ничего не значит, когда все владельцы собственности мертвы.
– У меня есть предложение, – сказала Глория Резерфорд, поддавшись духу его настроения. – Старая Метрополитен-опера. Это бельмо на глазу беспокоило меня
