самом деле ты просто хочешь нас бросить, чтобы не видеть, как она мучается.
От такого заявления я просто онемел – ну что за бред, как Юля вообще могла подумать такое, как это пришло ей в голову! Если бы это помогло, я бы около Сашки сидел сутки напролет, и днем, и ночью, вот только это ничего не изменит!
– Ты… ты… это… – я сглотнул. – Как вообще, а? Ты правда так думаешь?
Жена всхлипнула и отвернулась.
– Ну… не знаю… нет, наверное…
Я обнял ее, притянул к себе, Юля всхлипнула еще раз и снова уронила голову мне на плечо. Сладкий запах ее волос пощекотал мне ноздри, я ощутил, как судорожно и нервно бьется ее сердце.
Люблю ее, не могу, не хочу уходить, и понимаю, что другого выхода нет.
Эх, если бы я мог разорваться пополам, одного себя отправить на заработки, а другого оставить здесь, в семье.
– Ты же все понимаешь, – мне хотелось орать, топать ногами, и чтобы говорить спокойно, приходилось прилагать усилия, сдерживать себя, буквально тянуть за поводья. – Бабки нужны срочно, и много. Как в тот раз.
– Да… – выдохнула Юля. – Понимаю. Но я не могу тебя отпустить. Слишком опасно.
С этим я поспорить не мог – ехать придется туда, где идет настоящая, большая война, и отсидеться в тылу мне там скорее всего никто не даст, не ради этого меня нанимают и платят отличные деньги. Но пусть даже меня убьют почти сразу, мои девочки точно получат аванс, и его у них уже никто не отберет.
– И кому рисковать, блин? – спросил я. – В такой ситуации? Я мужчина или кто?
– Не могу отпустить, – повторила она, обхватила меня и вцепилась, точно младенец-коала в мамашу.
– А придется. Думай об этом как… о командировке. Завтра же пойду к ним.
Юля всхлипнула, мокрое и горячее пощекотало мне шею, и я понял, что она плачет. Стало так больно, что я едва не завопил, и чтобы сдержаться, пришлось буквально заскрежетать зубами.
Я обязан это сделать, обязан, иначе Сашка умрет.
И если кому-то из родителей приходится рисковать целостью шкуры и жизнью – а я не думаю, что извлечение почки так уж безопасно и безболезненно – то этим родителем по определению должен стать отец, иначе какой он нафиг отец?
Офис ООО «Гегемония» за то время, которое я тут не был, совсем не изменился: обшарпанная дверь с табличкой, небольшая комната с парой столов, один пустой, за другим – лысоватый прилизанный дядечка в костюме, искусственный до такой степени, точно его нарисовали для мультфильма.
– А, Егор Игоревич! – просиял он, вскакивая. – Рад вас видеть в нашем помещении! Занимайте стул!
Я пожал гладкую, словно пластиковую руку, аккуратно поставил на пол рюкзачок. Внутри спрятаны не только документы, набор инструментов, смена одежды и черно-белый плюшевый пингвин, которого дочь вручила мне снова, а еще и Котик, наглухо отказавшийся отпускать меня одного.
Как все понял – неясно, но вцепился всеми шестью
