разбега она вскакивает на жеребца, вдвое выше ее ростом.
– Отпусти ее живой.
– Но Премьер-министр…
– Отдай лошадь.
Голос Облако, а не Миазмы.
– Лошадь, – повторяет та, пока мы смотрим на нее. – Жемчужина.
Жемчужина ржет, услышав свое имя. Я прихожу в себя и смотрю на Миазму.
Председательница Совета Министров машет рукой.
– Согласна. Гадюка.
Гадюка подводит Жемчужину к Облако. Облако берет узду.
Я выдыхаю. Спасибо тебе, Турмалин, за то, что позволила мне зайти так далеко. И тебе, Облако. Спасибо тебе за то, что ты пыталась убить меня так… убедительно, и за то, что отведешь Жемчужину домой.
Позаботься о Жэнь, пока меня не будет.
– Мы действительно просто отпустим ее? – спрашивает Коготь, когда Облако снова садится на свою кобылу.
– Пока, Коготь. Только сейчас. В один прекрасный день она поймет, что ее таланты потрачены впустую на Милосердную Жэнь, точно так же, как это случилось с ней. – Миазма улыбается мне сверху вниз. Я крепче сжимаю рану от стрелы. Она убедила Миазму в моем дезертирстве, и теперь она оправдывает мою дрожь, когда Миазма говорит: – Добро пожаловать в империю, Восходящий Зефир. – Ее улыбка становится шире, превращаясь в зубастую, похожую на оскал черепа ухмылку. – Или, как я люблю говорить, добро пожаловать в Царство Чудес.
3. Царство чудес
Добро пожаловать в Царство Чудес.
На Север. В столицу. В Царство Чудес. Все это относится к империи императрицы. Только в царстве Миазма может провозгласить себя царицей, не отрекаясь от своей верности Синь Бао.
Она только что это сделала, коварная злодейка.
Мы в сотне с лишним ли езды от ближайшей военной базы империи, что дает Миазме достаточно времени, чтобы поиграть в хозяйку. Она поручила своему личному врачу осмотреть рану от стрелы в моей руке. А стоит ей заметить, что мне не удается поладить с новой лошадью, она предлагает мне «самую нежную кобылу в империи».
И точно, кобыла ни разу не вздрогнула за всю дорогу, ни когда Лотос прогрызла кляп, чтобы прокричать «Предательница», ни когда она чуть не откусила палец Когтю, когда тот пытался снова заткнуть ей рот кляпом. Его удары сыплются градом. Я не пытаюсь абстрагироваться от этих звуков. Хлоп звенит, когда он ударяет ее кулаком по щеке, и я думаю, что это могла быть я. Хрусь раздается от костяшек его пальцев по ее носу, и я представляю, что это мог бы быть весь Хэвань. Я – единственное, что стоит между городом и мощной пятитысячной армией Миазмы.
Лучше начать льстить прямо сейчас.
– Миледи Миазма так великодушна, если верить слухам, – говорю я, когда мы переплываем небольшой ручей и направляемся в очередную рощу.
– Зови меня Ми-Ми, – говорит Миазма. – В отличие от Милосердной Жэнь, я соответствую своей репутации. Так ведь, Ворон?
Сначала кажется, что она разговаривает
