дыхание пахло сырой землей и обдало меня вместе с облаком дыма. Он будто все это время курил сигару и только что сделал очередную затяжку. Я закашлялась, прежде чем услышать: – Отыщи отца.
– Мой отец давно умер… – выдавила я, разгоняя удушливое облако рукой.
– Не того отца, глупышка! Я о родном.
Меня прошибло током, и на осеннем кладбище, нагретом магией Рафаэля и свечами, сделалось совсем жарко, как в парилке. Ноги вросли в землю, но Барон упрямо вел меня в танце дальше.
– Исаак Грей из Нью-Гэмпшира, – протянул Барон и накрутил на палец прядку моих волос, выбившуюся из прически. – Смертный. Ты похожа на него ничуть не меньше, чем на мать.
Я сжала губы и молча кивнула, понимая, что больше ничего полезного мне из Барона не выжать. Серьезный разговор окончен – настало время веселья. Вот только веселиться мне ничуть не хотелось.
– Ах, взгляни, как она виляет задницей! – рассмеялся Барон, глядя на ведьму, что отплясывала прямо перед алтарем в его честь. Самеди щелкнул пальцами, и та вдруг прильнула к колдуну поблизости, впившись в него поцелуем. – Вот так лучше.
– Ты вуду-купидон? – хмыкнула я мрачно.
– Я не только лоа смерти, голубка. Я еще дух плотских утех и деторождения… Кстати, об утехах: твой охотник все взгляд с тебя не сводит! Должно быть, это любовь. Не зря же он выпросил у Рафаэля свиток с заклятием атташе. Упс, – Барон прижал ладонь к раскрытому рту в притворном испуге. – Проговорился!
Вцепившись в Самеди испепеляющим взглядом, который заставлял его разве что глумиться надо мной, я уточнила с замиранием сердца:
– Хочешь сказать, у Коула есть заклинание, которое может сделать его моим атташе?
– А где еще, по-твоему, он пропадал в то время, пока ты куковала в отеле?
– Он бы не стал… Он знает, как опасно быть атташе и что я против этого.
– Да, именно поэтому он планирует провести ритуал втайне от тебя. Упс, вот опять! Ну я и болтун!
Я отвернулась, ища взглядом Коула в толпе, но тщетно: ковен танцевал вокруг. Тогда я попыталась вырваться из объятий Барона и двинуться на его поиски, но он зацокал языком, удержав меня на месте.
– Эй, не кипятись!
– Я убью его и Рафаэля. Какого черта он лезет не в свое дело?! – прорычала я.
– Наверно, Коул просто боится, что я утащу свой милый подарок с собой. Хочет связать себя с тобой всеми возможными способами! Физически, кстати, тоже…
– Я не твой подарок! – воскликнула я, окончательно выйдя из себя. – Даже если Рафаэль решил иначе.
– Нет, любовь моя, ты ошибаешься. На тебе уже подарочная обертка, просто ты ее не видишь. То оболочка из плоти и крови. Я оставлю тебя в ней до поры… Но однажды ты умрешь, и я приду, чтобы провести твою душу через этот мир в свой, и заодно покажу тебе, как прекрасны они оба. Ах, поскорее бы настал тот день! – промурлыкал Барон и потер пальцами мой подбородок.
– Я не исповедую вуду, – напомнила я уже в сотый раз, осторожно
