вам говорить о гостеприимстве, – вступился за Мастера Петр Алексеевич.
– Когда гости приходят ко мне по приглашению, я всегда встречаю их радушно, – уколол в ответ писатель.
– И когда вы в последний раз приглашали гостей?
– Каждую ночь я зову их, чтобы они явились ко мне из тени и даровали вдохновение, – мрачным голосом произнес писатель. Затем расплылся в улыбке. Нужного эффекта он достиг. Главный редактор, будучи человеком впечатлительным, пробежал глазами по темным углам.
– Вам лишь бы балагурить, но я бы не советовал вам шутить там, где вы ничего не смыслите!
– И где же? В мире аферистов и шарлатанов?
Петр Алексеевич от возмущения надулся, чтобы выпалить тираду о неуважительном отношении к потустороннему миру. Однако не успел. Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина. Высокий, широкоплечий.
Одет он был строго. Черный камзол, черные брюки, черные перчатки. На шее повязан красный платок. Но при этом лицо человека оказалось светлым, как и зачесанные назад волосы. Он молча сел в кресло и внимательно посмотрел на своих гостей.
Писатель дерзко смотрел в ответ. Редактор же, наоборот, съежился и боялся поймать взгляд Мастера. Ему казалось, что стоит им встретиться взглядами, как он сразу же провалится в эти бездонные карие глаза – двери в потусторонний мир.
– Не одни вы пришли ко мне, – сказал Мастер тихо.
Голосом он обладал низким, с хрипотцой, отчего каждое слово отдавало легкой вибрацией в затылке.
– Да, там еще несколько человек ожидают… – начал говорить Петр Алексеевич, но Мастер остановил его рукой.
– Тише. Не о том говорю. – Он указал рукой за спины гостей. – С вами пришел третий.
Петр Алексеевич моментально побелел. И если бы на нем не было одежды, то он бы слился со стеной.
– И кто же это? – спокойно спросил Николас.
– Девушка или женщина, мне сложно разобрать ее голос.
Губы Петра Алексеевича от переживаний высохли и слиплись. Кожа на спине пошла не просто мурашками, а настоящей волной. На писателя, кажется, тоже напала тревога, но он сохранял невозмутимый вид.
– Так вы не видите ее? – спросил он.
– Нет. Только слышу. Они говорят со мной. А как вы понимаете, голос женщины и девушки, особенно звучащий эхом потустороннего мира, разобрать не так-то просто. Но, если мы сделаем ваше фото, она обязательно явит себя.
– Удивительно, – сказал Николас. – Если позволите, я ищу интересную тему для своей новой книги, и Петр Алексеевич посоветовал вас.
– Значит, вам не нужен снимок?
Петр Алексеевич замотал головой.
– Нужен, – сказал Николас, чем вызвал ужас у редактора, – без него роман не получится. Но хотелось бы узнать и больше о вашей силе.
Мастер поддался вперед и улыбнулся белыми зубами.
– Я слышу мертвых.
Сказанная им фраза по-разному подействовала на слушателей.
