запылен.
И тогда, глядя на железный замок на дверце железного фургона, Лада поняла – это ВСЕ.
Дверь по имени «Паша» надо закрыть.
Лада возвращалась домой с бабушкой. Шли молча. Бабушка искоса поглядывала на Ладу, будто не решалась что-то сказать.
Ну говори, бабушка, говори!
– А может… – неуверенно начала бабушка.
Нет, не говори, бабушка, молчи!
– А может, тут вмешалась его мама, – быстро произнесла бабушка, как бы себе под нос. – Сказала что-нибудь такое…. Насчет писем.
– Писем? – остановилась Лада. – Писем?!
– Ну да… – немного смутилась бабушка. – Вы же переписывались.
– А при чем тут мои письма? То есть при чем тут мама? Я никому не давала читать его посланий, даже подружкам. И мои родители не лезут в чужие записи.
Бабушка молчала.
– Ты что-то знаешь, ба?
– Нет, нет… Я просто предположила.
Ну конечно, предположила. Не с потолка же бабушка взяла маму с письмами! Значит, заботливая родительница перехватывала конверты из ящика… А Павел наверняка думал, что Лада ему не отвечает. О чем он писал? Он писал ей каждый день, но она не помнит, чтобы это было связано с ее темами в письмах… Было похоже, что он отвечает на ее сообщения? Нет. Он делился каждый раз чем-нибудь новым.
– Наверное, матери не понравилось то, что ты писала. Подумала, какая-то развязная девочка…
– А я не матери писала! – возмутилась Лада, и ее бросило в жар от самой мысли, что ее слова могли быть прочитаны посторонними.
– Ну они же вместе…
Что – вместе? Вместе живут? Вместе читают? Вместе обсуждают и осуждают?
Разве смелый человек, который собирался поехать на север, в суровые условия, чтобы заработать денег, мог сесть рядом с мамой и обсуждать Ладу? Тоже мне, «твой друг Павел».
– Конечно, я понимаю, когда ты пишешь, ты же не думаешь, что это кто-нибудь увидит из взрослых.
– Конечно, не думаю. Если бы я строчила для взрослых, я бы притворялась.
Лада представила, что бы она сочинила специально для мамы Паши:
Здравствуй, Павел. Извини, но ты ведешь себя плохо. Я не одобряю твоего поведения. Тебе нужно срочно взяться за учебу и перестать дерзить учителям. Сама я никогда себя так не веду. И еще меня интересует, слушаешься ли ты родителей? Когда я приеду, возьмусь за твое воспитание!!!
С уважением и надеждой на твою благоразумность,
Твой товарищ,
– Может, мне надо было сначала утверждать письма у его мамы? Если одобрит, то отправлять?
– Разумеется, нет. Но нам с Катей кажется, что его мать настроила…
Вот, еще и баба Катя туда же. Все поучаствовали. Со своими резиновыми сапогами и полосатыми платочками влезли в их отношения.
Лада дернула плечом и пошла вперед. Обида захлестнула ее горячей волной.
Несправедливо.
