у этих – всё не так,
Вкривь да вкось да враскоряк,
К нам в окошко на чердак
Веткой спелых вишен.
«Пока поёт постылый ветер…»
Пока поёт постылый ветер
Над замороченной рекой,
В его единственном куплете
Ты будешь лучшею строкой,
Ты станешь лучшею берёзкой
В моём осиновом лесу,
Сучком, задоринкой, загвоздкой -
Тебя я в сердце понесу.
«Мокрые подушки…»
Мокрые подушки,
Школьная тетрадь.
В тесноте однушки -
По живому рвать.
То ли дело – трёшка,
В комнату – замок.
Вот твоё окошко,
Вот твой потолок.
«Не соглашаясь, что больны…»
Не соглашаясь, что больны
И прогрессирует недуг,
Им кажется – они вольны
Убрать подальше ноутбук,
Сменить приличный телефон
На непривычный городской,
Вернуть на стол магнитофон
Из упаковки заводской
И пить всю ночь и день-деньской.
Поступок глупый, но мужской.
«И дом большой, и всё большое…»
И дом большой, и всё большое -
Большое тело и кровать.
Я бы попробовал чужое,
Да только грех чужое брать.
Не к ночи да и не к столу
Порой достаточно и слова.
Загнали в угол -
Стой в углу,
Но не бери чужого.
«Станешь, не станешь поэтом…»
Станешь, не станешь поэтом -
Бабушка надвое, но
Сказано было при этом:
Спросится, если дано.
Старого сада тропинка,
Полуразрушенный дом.
Полная жизни картинка,
Крайний в собрании том.
24 часа
С поникшим флагом по ночам
Районная управа.
И лишь на зависть москвичам
По трассе в область, справа,
Для припозднившихся машин
Приметой девяностых -
Самса, цветы и магазин
Для, извините, взрослых.
«Там в темноте при свете глаз…»
Там в темноте при свете глаз
Играет гранями стакан,
Там в шалаше, как в первый раз,
В неделю раз скрипит диван.
И та, что, кажется, женой
Мне вправе называться,
Предпочитает жить со мной,
Чтоб там не примелькаться.
Крымский вал (Вернисаж)
Как в магазине, по одной
Цене в одной стране -
По тридцать
