а дури – еще больше. – Пусть вот тот красавчик меня попробует уговорить, тогда, может, и слезу… – И Грунбильд кивнула в сторону моего напарника Ника.
Ник был в нашем отряде ночной стражи боевым магом, отягощенным долгим и прочным семейным счастьем со всеми вытекающими. Поэтому я поспешила объяснить драконице, чем может обернуться столь опрометчивый выбор парламентера.
– Он боевой маг, поэтому умеет уговаривать только пульсаром. Сразу насмерть. Если повезет, то отделаетесь испугом, заиканием и переломами костей, психики со смещением жизненных ориентиров.
– Я его щас сама переломаю! – пообещала дама, видимо вспомнив, что она не только слабая, беззащитная женщина, но еще и дракон.
Собственно, благодаря крыльям пышнотелая госпожа Грунбильд и была обязана месту нынешней своей дислокации. А еще и заклинанию истинной натуры, которое незаконно было применено в едальне меньше удара колокола назад.
Сотворил его неизвестный маг, который нашкодил как последний темный и смылся. А наш отряд приехал на вызов, разобраться с незаконными чарами или разобрать завалы – это уже как получится, по обстоятельствам.
К слову, о последних… Над нашими головами что-то затрещало, и предостерегающе посыпалась штукатурка. Обод, на котором среди закрепленных свечей восседала драконица, продолжал мерно раскачиваться, грозя всем не успевшим сбежать из зала посетителям кары если не небесные, то минимум потолочные.
– Снимите мою Билечку… – проблеял рядом из-под прикрытия стола щуплый мужичок.
– Мы над этим работаем, – с невозмутимым видом заверил наш доблестный капитан Бурс, рассудительный гном, и погладил свою бороду.
Судя по всему, его «работаем» означало «ждем, когда рухнет сама». Ну и для порядка еще «уговариваем спуститься». За «уговариваем» отвечала я. Сию почетную должность на меня спихнул… возложили единогласно. Дескать, в отряде три суровых мужик… мага: командир, боевик, следопыт – и одна хрупкая девушка-ритуалистка, то есть я. Вот только если мои напарники на вызов выезжали налегке, то мне приходилось тащить за собой целый мешок амулетов и прочего рабочего инвентаря.
С учетом того, что рост мой был невелик, телосложение – худощавое, то порой рядом с высоченным широкоплечим Ником, изящным белокурым Мартином, коренастым и суровым командиром с секирой через плечо я со своей громыхавшей торбой смотрелась словно мелкий воришка, которого эти трое доблестных офицеров поймали, а вовсе не как их коллега.
Собственно, поначалу, когда я появилась в отряде, меня всерьез и не воспринимали. Считали, что глава отдела Коул решил пристроить свою любовницу. И соответственно, как к оной ко мне и относились. Со скрытым пренебрежением. Ну правда, девчонка – и ритуалистка? Смешно! Обычно маги-специалисты по разрешенным (и особенно запрещенным) ритуалам мало чем отличались от стихийников-боевиков. Ну, может, были чуть более сдержанны и гораздо более угрюмы. Ведь обряд провести – не файрболом шибануть. Тут нужны точный расчет, крепкая психика и отличная выдержка.
И тут после многочленных просьб командира Бурса у начальства выдать ему хотя бы одного из двух недостающих спецов в команде ему подсовывают не угрюмого здоровяка с опытом полевой работы, а вчерашнюю выпускницу в голубеньком платьице. Что еще мог подумать гном?
В общем, меня и записали в любовницы Коула. Правда, ненадолго. Ровно до раскрытия первого дела, в котором я возьми и используй ритуал призыва для допроса свидетеля. Все бы ничего, но оным оказалась Эйта. Мои напарники слегка побледнели, когда увидели в пентаграмме взмыленную, очень злую белочку (я, как оказалось, выдернула ту прямо из ванной). Настолько слегка, что едва не до обморока. Так что допрос пришлось вести мне самой. Хотя это и не входило в мои должностные обязанности.
Эйта, конечно, за такое своеволие обещала меня найти и одарить безумием. Вот прям сразу, как выберется из пентаграммы Даркнайтс, которую я начертила, смоет с себя все, так и явится. Но так и не пришла. Хотя я ждала, амулетами обвешалась, как кутила долгами.
Видимо, Эйта решила, что у той, кто рискнул провести подобный ритуал, мозгов совсем нет, так что и свести с ума не получится. Примерно в том же духе (что ума у меня совсем нет) высказался и капитан сразу после завершения призыва. На что я философски ответила: так допрос же хорошо прошел, показания свидетеля есть, и осталось только ордер на арест получить. А белочек, личей и Смерти бояться – ритуалы не проводить.
Капитан на меня лишь суеверно махнул рукой, обозвал чокнутой, но зато слух про любовницу после этого как-то мигом угас. А Бурс отчего-то, когда спустя месяц меня попробовали у него забрать и перевести в другую пятерку, уперся ногами, руками, секирой и даже бородой. В общем, не отдал.
А я прижилась. В третьем отряде. Воспоминания годичной давности промелькнули и исчезли. А я глянула на напарников. Для полного
