человек, которому свезло жениться на драконице, не иначе.
– Даже не надейтесь. Здесь нет ни белочки, ни даже кукухи. Крыша и та на месте… – возразила я.
И тут последняя… нет, не поехала. Она просто обрушилась. Сразу вся. А вместе с ней и люстра. Падая, Грунбильд умудрилась угодить ровно на стол, под которым сидел ее супруг. Мебель, не выдержав свалившегося на нее счастья, развалилась.
И пока облако побелки оседало на пол, капитан скомандовал:
– Санни, давай!
Вообще-то мое полное имя было Саннирин, но пока его выговоришь… а тут каждый миг на счету. Потому-то я, опережая окрик Бурса, ринулась к месту падения, пытаясь спасти кого-нибудь (вероятно, даже себя) и нейтрализовать темные чары.
Осчастливить драконицу избавлением от чернословия оказалось нелегко. Она сопротивлялась исцелению как могла и входить в разум не желала. Благо помогли скрутить ее напарники, а отвлечь – собственный супруг. За что последний и получил возможность созерцать звезды. В смысле, дражайшая половина заехала ему пяткой в глаз так, что из последнего чуть искры не посыпались.
Но зато я смогла нейтрализовать темные чары. И когда Грунбильд пришла в себя, то с недоумением воззрилась на учиненный ей же погром.
– Вы помните, что произошло? – тут же начал допрос Ник, пока свидетельница не пришла в себя окончательно, не осознала весь свой позор и не начала думать о собственной пострадавшей репутации больше, чем о необходимых следствию подробностях случившегося.
– Н-н-не очень… – заикаясь, отозвалась она и начала спешно натягивать на оголившиеся коленки ворох юбок – сначала нижних, а затем и верхней.
Я, глядя на это, лишь посочувствовала напарнику. Попробуй теперь вытащи из этой госпожи Грунбильд, враз нашедшей и стеснение, и смущение, и благочестие с кротостью, что-то вытянуть. Да она даже если и вспомнит, как выглядел преступник, учинивший это форменное безобразие, вовек не признается. Ибо благопристойным драконицам не положено помнить подробностей своего посрамления. А если не помнишь, можно сделать вид, что конфуза и вовсе не было.
Я лишь покачала головой и пошла по залу собирать улики, коих почти не было. Так, отголоски темных чар. По ним даже путеводной нити не свить, которая могла бы к хозяину заклинания привести. Только смазанные опечатки плетений. Но их все я старательно собрала в артефакт. Вдруг все же удастся задержать какого темного чародея, тогда и сличу его магию с тем, что удалось наскрести в едальне. Авось совпадут.
Надежда, конечно, призрачная, почти ерундовая.
Детей Мрака, постоянно проживавших в столице, было мало. И все, как на подбор, жутко законопослушные. В смысле – ни один не попался! То, что правонарушения они совершают, было ясно – к пифии не ходи. Но то, как при этом заметали следы…
Но, как говорится, не пойман – не темный. А наша задача как раз была одного
