к ней, – он смотрел на меня, чуть наклонив голову набок. – Гэб не хочет сильно ее волновать, но надеется, что общение с тобой немного поможет. И потом, мне кажется, тебе было бы полезно сменить обстановку.
Лед в его голосе окончательно оттаял.
Я удивилась.
– Мне нужно броситься к тебе на шею с воплями благодарности? – вырвалось у меня, и я тут же пожалела об этом.
Кондор раздраженно поморщился и вздохнул:
– Лучше обойтись без этого.
Ренар хмыкнул и заерзал, пытаясь сесть поудобнее.
– Мари, кстати, хотела нам кое-что рассказать, – сказал он, глядя на меня в упор.
Его рука поднесла трубку к губам, прямо к тонкой, очень хитрой улыбке.
Кондор в ответ зевнул и устало посмотрел на меня, ожидая, что я сейчас скажу или сделаю.
Я почувствовала себя маленькой девочкой, которую уговаривают показать родителям дурацкую поделку с уроков труда. Очень кривую. Абсолютно дурацкую. Совершенно невовремя.
– Это потерпит до утра, – сказала я и кивнула на Кондора. – Потому что, боюсь, кое-кто уснет на половине рассказа.
Уголки его губ чуть дернулись – тень улыбки была почти теплой.
– Я рад, что ты немного думаешь о других, милая, – тихо сказал волшебник. – Пожалуй, ты права. Я уже не так юн, чтобы спать на полу, а кровать, боюсь, для двоих тесновата. Если ты одолжишь нам свечу или фонарь, я буду благодарен, – сказал он уже Ренару. – И, надеюсь, никто не узнает, что леди Лидделл завела дурную привычку прогуливаться по ночным коридорам.
– Эй! – я аж подскочила с места и скрестила руки на груди.
Плед, конечно, остался на полу.
– Смею тебя заверить, – ответил Ренар, протягивая Кондору небольшой фонарик с кристаллом, – что среди дурных привычек леди Лидделл именно эта отсутствует. Спокойной ночи, милая, – улыбнулся он мне. – Ценю твое доверие.
В коридоре было темно, тихо и по-прежнему пахло деревом. Ахо так и остался где-то в тенях, зато на моем плече сидел Корвин, вцепившись когтями так, что не будь у халата плотного воротника, я бы заработала несколько новых царапин.
– Итак, о чем ты не хотела мне говорить, Мари? – спросил Кондор, когда мы оказались рядом с лестницей, ведущей на второй этаж.
Пальто висело у него на сгибе руки, лямка сумки была перекинута через плечо, фонарь он держал так, чтобы мы видели, куда идем, и не споткнулись о мебель или ступеньки.
– С чего ты взял, что я не хотела?
– С того, что приходить к кому-то среди ночи – правда не в твоих привычках. Кошмары?
– Почти, – я сделала первый шаг вниз, проигнорировав протянутую мне руку.
Потому что лучше сам за перила держись, придурок.
Корвин сорвался с моего плеча и исчез где-то во тьме коридора, мазнув крылом по щеке.
– Ты же помнишь правило…
– Рассказывать обо всем, что кажется мне подозрительным. Помню, конечно, – я вздохнула. – Присцилла знает
