чтобы люди с течением времени не стали думать о нем только как о сыне человеческом. Тут еще один момент надо расшифровать. Истории о божественном зачатии, о сыне Бога, о совершаемых чудесах достаточно хорошо были известны в древнем мире. Излагать их, подтверждать подлинность и «руководить» верой в подобное чудо было исключительное право святейшества, управляющего душами и думами людскими. Поэтому занимать роль богов, убеждать паству в своей божественности было делом богохульным. Впрочем, так же, как и сейчас. Так вот, сначала все эти истории, связанные с Христом, воспринимались власть имущими и народом с сомнением. Чем серьезнее убеждали народ, тем больше в это вовлекалось, тем больше было разгневано и раздражено сословие власти. А после того, как они, последователи Христа, заявили о его воскрешении и стали убеждать народ в этом, – ярость была неимоверной. Соответственно, стали появляться опровержения. Да к тому же логика у людей не отсутствовала. Дело в том, что разношерстность богов в древнем мире тоже была немалая. Но фишка последователей Христа была в провозглашении супербога, самого важного, самого главного для всех. Это было чуть ли не оскорбление касты власти и знати, а на самом деле так оно и было, оскорбление для элиты. Ведь это именно Бог им разрешил властвовать, дал народ для служения. А тут кто-то заявляет – все равны перед Богом. В общем, Иоанн вовремя понял опасную тенденцию и в своем Евангелии уже как бы сделал Иисуса Богом. Противоположный фронт, поняв, что власть может уйти, так сказать, в массы, увидел в этом опасность для себя и усилил политику опровержений. Говоря церковным языком, стали появляться так называемые ереси, отрицавшие божественность Христа, – евиониты и гностики. В Евангелии от Иоанна есть даже свидетельства Иисуса о себе самом как о сыне Божьем. Это тоже важный аспект для раскрытия политики противоборства. Как бы сказать помягче, что ли. Вот, например, кто-то возьмет и скажет – я сын Бога, послан на землю ради спасения вас. Думаю, вы поняли мою мысль. Вы можете говорить все что угодно, то, что вы популярны, всеми любимы, талантливы, достойны Нобелевской и других премий, что вы от Бога и так далее, но пока вас таким не признает общество – вы таким не будете являться. То есть в случае с Христом он, скорее всего, такое о себе не говорил. Тем более такого нет в других свидетельствах и прежних – до Иоанна – Евангелиях. С Евангелия от Иоанна начинается история, в которой человек, сын человеческий, борющийся за свободу людей, за понимание их общей братско-сестринской сути, за понимание некоей общей божественной субстанции человечества, превращается в волшебное божество. То есть в того, с кем боролся сам Иисус. Вот такой парадокс… Важной особенностью Евангелия от Иоанна является еще и то, что в то время, как первые три евангелиста повествуют главным образом о проповеди Иисуса Христа в Галилее, Иоанн излагает события и речи, имевшие место в Иудее. Благодаря этому мы можем посчитать, какова была продолжительность общественного служения Христа и вместе с тем продолжительность его