слуга.
Я ненароком хихикнула. “Пластилин” аж подпрыгнул.
– Не притворяйся идиотом, Гармус, – грубо выдал жрец, – конечно же я говорю обо всех гостях нашего замка.
Нашего? Вот дела! Так эти хоромы – собственность их религиозного культа, получается!
Дворецкий отреагировал на хамство Омерфора абсолютно спокойно, довел нас до золоченых дверей с вензелями и финтифлюшками, по-свойски сказал:
– В какую сторону открывается, сами знаете.
Повернулся и ушел. За напитками, надо полагать. Или заявление на увольнение писать, если у них есть такое. Возможно они тут все крепостные или того хуже, в рабстве. Я ведь ничего не знаю о местном строе! Мне очень, очень нужен друг в этом мире. У всех героинь книг они появляются и снабжают важной информацией о мироустройстве. Тоже так хочу.
Делан широким жестом распахнул створки двери и перед нами открылся просторный, минималистично обставленный зал. В нем всего-то что и было – это огромное окно во всю стену, от пола до потолка, завешенное зелеными портьерами, длинный прямоугольный стол по центру зала, да трон. Натурально, как у императора. И на троне восседал герцог. Вряд ли это кто-то другой мог быть. Что очень печально. У него не было ничего из того, что я ему успела придумать.
– Приветствую вас в своих владениях, – торжественно поздоровался низенький, пухленький мужчина лет пятидесяти с лишком. Нормальным таким лишком. С лица он был вполне привлекательным, но все равно каким-то плюшевым. Наверное, из-за круглой блестящей лысины, обрамленной густой щеточкой светло-каштановых волос. Из-под кустистых бровей выглядывали оживленно блестевшие глаза серого цвета. Даже усы с бородой не прибавляли герцогу со зловещим именем Амосфей Уртыга ни солидности, ни особой значительности.
– Вы, должно быть, прекрасная Ларисоль, хотел бы побеседовать с вами более пристально, – дружелюбно продолжил Амосфей, – а этих двух клоунов я хорошо знаю.
– О, у вас тут и цирк есть! – обрадовалась я, уловив знакомое слово.
– Был, до великой засухи, – хмуро встрял Омерфор, – животных поить нечем, их кого выпустили на волю, кого продали зажиточным дворянам. Те сейчас сбывают это беспокойное имущество в другие города. Которые пока еще не успели вызвать на себя палящий гнев Иналуру.
– Да вы присаживайтесь, – пригласил Уртыга, – поговорим по-человечески, – эти хмурые мужчины вас хотя бы завтраком накормили?
– Сухарей предложили, – призналась я, – но без чашечки кофе я их не воспринимаю. И двухлитровой кружки воды.
– Кофе? – заинтересовался герцог. – А что это такое?
– Наверняка ведьминский напиток, – предположил Омерфор.
Между тем, мы успели выдвинуть из-за стола деревянные стулья с мягкой обивкой, и устроиться на них.
– И вовсе не ведьминский! – поправила я этого подозрительного жреца. – Скорее, нектар богов.
– Нет у нас тут твоей привычной
