мыло, прокладки, тюбики с зубной пастой и щётки, которые Даня и Лиза позабыли взять. Водрузив рюкзак на плечи, я вышла в прихожую и застала в ней ожидавших меня детей.
– Из дома до машины идём тихо и без разговоров, – сказала я серьёзным тоном. – Если заметим мародёров, прячемся и ждём, пока они пройдут мимо. Если не получится спрятаться, бежим за мной со всех ног к «Мини Куперу». Всё понятно?
– Понятно, – кивнул Даня.
– Мне страшно, – добавила Лиза, прижавшись ко мне.
– Не бойся, – ответила я дочери. – Если что-то пойдёт не так, нас защитит Макс.
После этих слов мы одновременно взглянули на нашу бельгийскую овчарку, которая, судя по всему, осознав свою значимость, решительно встала на четыре лапы, будучи преисполнена готовности не дать нас никому в обиду.
– Действуем по плану. Нам нужно добраться до подземной парковки, а в машине мы уже будем в безопасности, – подбодрила я себя и детей, после чего мы вышли из квартиры, заперли её на ключ и начали спускаться по тёмной лестнице, подсвечивая себе телефонными фонариками.
Едва мы оказались в окутанном тишиной вестибюле дома, как Лиза вскрикнула от испуга, увидев лежащего на полу в луже крови консьержа, в то время как Даня нервно поёжился.
– Не смотрите на него и идите за мной! – приказала я детям, понимая, что сейчас не время и не место обсуждать трагичную смерть Алексея Матвеевича.
Успев сделать с детьми всего пару шагов к металлической двери дома, я заметила в окне движение на крыльце и тут же выключила фонарик, прошептав детям сделать то же самое, после чего спряталась с ними и собакой под стойкой убитого консьержа. Почувствовавший неладное Макс тихо зарычал, на что Даня дал ему команду замолчать и прижал ощетинившегося пса к себе.
– Я точно говорю, что видел внутри какой-то свет, – заявил жене вошедший в вестибюль дома мужчина с пустой чёрной сумкой в руке и осветил отнятым у Алексея Матвеевича фонариком первый этаж дома.
– Тебе, наверное, показалось, – ответила мужчине супруга, взглянув на тело консьержа. – Может, спрячешь его под стойку, чтобы не пугать жильцов дома?
От последних слов женщины моё сердце замерло, а внутри всё похолодело. Моля Бога о том, чтобы вернувшаяся в дом пара мародёров поскорее забыла об Алексее Матвеевиче и отправилась на лестницу в поисках новой наживы, я обняла Лизу и Даню за плечи.
– Пусть валяется, старый дурак, – презрительно ответил жене мужчина, осветив фонариком тело убитого консьержа. – Сам виноват, что встал у меня на пути, защищая богатеев, которые доверху набили едой у магазинов багажники своих внедорожников и оставили простых людей ни с чем. Пусть теперь каждый жилец этого дома знает, что с ним будет, если он не отдаст нам еду.
– Хорошо. С какого этажа начнём обход?
– Вернёмся на третий. Хочу снова навестить ту
