они – ключ к тайне девятнадцатого века. Феноменально… Думаешь, твой папа сразу догадался?
Дима постучал костяшкой среднего пальца по набалдашнику с девизом августинцев, прислушался к раздавшемуся полому звуку. Отстегнул застёжки и заглянул внутрь шкатулки – провёл пальцем по квадратному наросту на дне. Наконец положил шкатулку обратно в ящик и, уткнувшись кулаками в столешницу, потребовал подробного отчёта.
– Рассказывай, чем конкретно ты тут занимался последние месяцы. Почему вообще заинтересовался делом Альтенберга. Что успел сделать твой папа. И… с чего ты взял, что сделаешь больше?
– Наберись терпения. Тут надолго, а мы опаздываем. И основные материалы я перевёз в Клушино.
– В Клушино? Ты же… Я думал, вы с Аней поживёте у тебя в Зеленограде.
– Поживём в Клушине.
– Ясно… У вас всё в порядке?
– Там и выясним.
Максим выглядел безучастным. Умел скрыть чувства. Дима и не собирался вникать в его отношения с Аней. Ещё не хватало. Диму волновали лишь шкатулка и связанная с ней история.
Сестра прилетала завтра рано утром. Она предупредила, что пробудет в Москве почти неделю, прежде чем вернуться на учёбу в Мадрид. Максим обещал своей маме подъехать к четырём и подготовить дом к Аниному дню рождения. Они с Димой действительно опаздывали.
– Ну хоть покажешь, как она работает?! – взмолился Дима. – Не могу же я уйти просто так.
– Покажу. – Встав с кресла, Максим обогнул стол. Подал Диме его трость, а сам подхватил ящик со шкатулкой. – В другой комнате.
Из прочитанных материалов Дима знал, что владельцем шкатулки был монах-августинец Бернардино де Эррера, то есть Bernardino de Herrera. Именно его инициалы значились на левом выступе: BH. Летом тысяча восемьсот девяносто четвёртого года он отплыл из порта филиппинской Манилы на стареньком парусно-винтовом корвете «Альмасен де ла Фе». Оставалось два года до расстрела поэта Хосе Рисаля и четыре года до того, как в бухте Манилы американская эскадра потопит испанский флот – захватит Филиппины, а заодно присвоит Кубу и Пуэрто-Рико. Обстановка была неспокойная, и «Альмасен де ла Фе» отбывал в спешке, едва успев проверить оснастку и собрать команду.
Пройдя вдоль северного побережья Борнео, корвет вышел в Индийский океан. Оттуда проследовал в Красное море, рассчитывая в дальнейшем пройти Суэцкий канал, восполнить припасы в Порт-Саиде и устремиться к проливу Дарданеллы. Местами опасное, но в целом заурядное плаванье. Для «Альмасен де ла Фе» оно стало последним. Корвет навсегда застрял в северной части Красного моря. Подвёл лоцман, не сумевший провести судно между скоплениями островков и выступавших над водой рифов. Получив крупную пробоину ниже ватерлинии, «Альмасен де ла Фе» затонул неподалёку от пустынного египетского берега.
Команда и пассажиры перебрались в спасательные шлюпки и к вечеру следующего дня благополучно доплыли до ближайшего
