style="font-size:15px;"> – Дебил ты, Тиша, – пробормотал Ирбис негромко, чтобы не разбудить Рыжика.
Он смотрел на курносый нос и россыпь веснушек. Рыжие непослушные прядки выбились из-под шапки. Тихона всегда завораживали эти огненные завитушки, точно расплавленное золото, особенно, если в них запуталось солнце. Нет, нет ничего в этой девушке обычного, как бы она сама ни считала. Уж Тихон это твердо знал.
Улыбнувшись, Ирбис подметил, что головной убор Рыжика сдвинулся набок.
Впрочем, у Фроси всегда так. При всей своей аккуратности и щепетильности, девчонка порой не могла справиться с элементарными вещами.
С резинками, которые Тихон уже привык покупать на кассе супермаркета, или на заправках. Однажды случайно наткнулся. И теперь вот, сложно остановиться. Наверное, Тихон стал фетишистом из-за Фроси.
С шапками Рыжик тоже не справлялась, они вечно сваливались то на глаза, то набок, как сейчас. Забывала поесть. Могла оставить мобильник в аудитории или в машине. Хорошо, что Ирбису исправно удавалось по утрам отвозить Рыжика в университет, и забирать после занятий. Так бы голову где-нибудь оставила.
Тихон устроился удобнее. Рукой приобнял Фросю за плечи и сдвинул вместе с пледом.
Да, вот так теперь удобно и хорошо. Теперь Рыжик в его руках. Спит и видит прекрасные сны.
А Тихону сны совсем без надобности. У него есть Рыжик.
Ирбис криво усмехнулся сам над собой. Докатились, млять. Дожили до полного треша. И ведь вся семья все видела, понимала, не лезла, за что Тихон был им благодарен. А все равно у Ирбиса словно блок стоял внутри. Не мог он перешагнуть те границы, что расставила Рыжик. Держалась с ним отстраненно, как и с его братьями, считая другом.
Другом! Да какой с него друг, если он без пошлых фантазий на нее смотреть уже не может?! Особенно последний год. Вечно ему что-то мерещиться, когда Фрося рядом. Потому и достает ее придирками. Потому злится, когда видит рядом с Рыжиком левых пацанов, или как сегодня, препода.
Кстати, надо бы уточнить, что Ильнур выяснил насчет этого, как его… Котика.
Фрося вздохнула во сне, опалив щеку Тихона теплым дыханием. А у Ирбиса вмиг испарились все мысли.
Рыжеволосая малышка мирно сопела ему в плечо, а он ни о чем не может думать, только о том, как бы поцеловать ее прямо в губы. И не просто поцеловать. А так, чтобы конкретно, чтобы проснулась и все поняла, перестала держать его на расстоянии.
Но Ирбис, взяв все эмоции под контроль, просто сидел и смотрел на то, как спит Рыжик. Как дрожат темно-бронзовые ресницы. Как шевелится рыжая прядка от размеренного дыхание. Как приоткрываются нежные губы, будто просят о том, чтобы Ирбис их поцеловал.
А если и вправду? Никто ведь не узнает? В машине свидетелей нет. Если чуть-чуть? Просто, чтобы узнать их вкус?
– Долбодятел, – выдохнул Ирбис, заведомо зная, что нельзя этого делать. Нельзя допустить такого. Потому что Фроська спит. А он же не урод какой-нибудь, чтобы к ней лезть, к спящей. И без того Рыжик не особо ему
