.

      Я люблю этот город —

      обетованную степь,

      на лице его порох,

      он видел воочию смерть.

      Он безумен, как шляпник,

      разливший нечаянно ртуть.

      Этот город внезапен,

      но мне не в чем его упрекнуть.

      Он стоит на границе —

      силы света и силы тьмы.

      Он немножечко рыцарь,

      его горы – всего-то холмы.

      Его вены, усталые вены —

      потемневший асфальт дорог.

      Его все обвиняют в измене,

      сочиняют ему некролог.

      Я люблю его, как ребёнка,

      не болеет ли, не озяб?

      Как же тонко в нём всё, так тонко,

      но об этом сейчас нельзя.

      Впрочем, в тонкости тоже сила,

      тоже правда и благодать.

      Я заранье его простила,

      если будет за что прощать.

      Город мой. Тот, где с детства отсутствует

                             море,

      и повсюду степь – невозможно рыжая,

                             с янтарём,

      словно вечный рассвет, как картинка

                             на мониторе,

      словно юность отца, упакованная в альбом.

      Не сдержаться, когда прикасаешься

                             к камню,

      когда трогаешь тёмную землю, что

                             на крови.

      Если ты здесь родился, то родился ты

                             неслучайно

      в чёрнокаменном городе, что стоит

                             на краю земли.

      И до взморья отсюда добраться две сотни