В качестве небесной компенсации за трудности, беды и лишения молодости. Если у вьетнамца не получилось достичь в жизни великих целей, то он утешает себя размышлениями: "Все, что не получилось у меня, то получится у моих детей". Когда вьетнамца совсем замучили неудачи и житейские неурядицы, то он восклицает: "Что же я натворил в предыдущей жизни, что в этом воплощении приходится столь много и сильно страдать".
Вера в законы причины и следствия, деяния и воздаяния у вьетнамцев основана не на страхе, а на чувстве ответственности и важности личных усилий. Так, если человек в прошлом воплощении совершил некое деяние, за которое ему в этой жизни положено испытание огнем и пожаром, то это событие обязательно рано или поздно случится в его жизни. Однако у склонного к правильным размышлениям и сознательно настраивающего себя на добро человека огонь опалит лишь край стола, потому что милосердием и добрыми делами он уже искупил свою карму. В то время как бестолкового и неразумного пожар лишит всего имущества, а может быть и самой жизни. Таким образом, степень разрушительности события зависит от поведения самого человека в настоящем воплощении. По аналогичному принципу выстраивается и схема вознаграждения за предыдущие благодеяния, она уменьшается или увеличивается многократно по делам человека в настоящем.
Ещё об одной важной и ярко проявленной черте вьетнамского характера читателю поведает следующая глава.
Увлекающаяся натура
Вьетнамцы от природы люди азартные и увлекающиеся. Когда вьетнамцы чем-то увлеклись, они полностью забывают о чувстве меры. Именно по этой причине в стране действует строгие запреты на азартные игры. Однако вьетнамская смекалка всегда найдёт выход. Когда вьетнамцы пируют, празднуют и развлекаются, они забывают практически обо всём: существует только праздник.
По-видимому, эта черта характера была присуща вьетнамскому народу всегда. Вот какое любопытное свидетельство о чрезмерно увлекающейся праздниками и пирами вьетнамской натуре приводит историческая хроника.
Почти тысячу лет назад в правление короля Ли Нян Тонга (1066-1128) случилась следующая история. Судя по всему, царствование государя было весьма благополучным, поскольку хроники отмечают, что не было ни одного месяца без большого праздника. Какой же праздник без большого банкета и вкусного угощения. За год было зарезано и съедено столько свиней и буйволов, что к началу следующей весны буйволов стало не хватать для полевых работ. Другими словами, поголовье свиней и буйволов равномерно сокращалась в течение года. А после того как вьетнамцы широко и с размахом отметили Тэт – Новый год по лунному календарю и начало весны, – то поголовье буйволов упало до критической отметки: не на ком было пахать рисовые поля. Дошло до неслыханный дерзости: буйволов начали похищать.
Императрица-мать И Лан обратила внимание государя на сложившиеся обстоятельства. Ли Нян Тонг незамедлительно принял меры и издал указ, регламентирующий
