через черный вход и к зеркалу, которое с другой стороны казалось совершенно обычным.
Спускаюсь по каменным ступеням, подсвечиваю фонариком телефона. Представляю как точно так же князь Вознесенский бродил по многочисленным коридором. Мне даже чудятся турецкие слова.
Проходя мимо того самого зеркала, вижу отца в комнате. В другой комнате спящего в кровати Лейса.
Уже давно за полночь, а у меня ни в одном глазу. Мысли, что завтра я открываю новую страницу не дает покоя.
Выхожу во двор. Иду по саду, где ровными рядами стоят стулья в белоснежных накидках. Ступаю по ковровой дорожке мимо мраморной стойки регистратора, украшенного цветами, где мы будем давать клятвы о вечной любви и верности.
Накидываю на голову капюшон. Ёжусь. Сажусь на качели и как в детстве, качаюсь болтая ногами, любуюсь черным звездным небом и ярким месяцем.
Дьявол. Почему у меня не выходит из головы тот поцелуй? Ведь я ничего не должна чувствовать к оборотню, предавшему отца. Только ненависть.
Грубиян. Наглый захватчик. Просто так взял меня и поцеловал, хотя видит второй раз в жизни. Да как он посмел?
Сильно раскачала качели. Она взмывает параллельно земле. Капюшон спадает с головы, волосы развиваются от ветра. Я чувствую пристальный взгляд на себе. Всматриваюсь в темный сад, туда, куда не доходит освещение. Возле дерева замечаю темную фигуру. Мужскую. Он стоит, облокотившись локтем на массивный ствол векового дуба. От его взгляда мурашки бегут по коже.
– Кто здесь? Покажитесь! – мужчина отталкивается от дерева.
– Ты долго. Я ждал тебя раньше, – вальяжной кошачьей походкой идет ко мне. Снова голый по пояс. Твердые мышцы, пресс как гладильная доска, сильные руки с бугрящимися венками. Меня кидает в жар. Я хочу сбежать, но качели продолжает двигаться по инерции.
Ловко хватает за сидушку и останавливает качели. Притягивает к себе. Оказывается между моих ног. Щеки плавятся от двусмысленного положения. Его грудь такая горячая, что я даже чувствую ее жар сквозь ткань спортивного костюма. Золотистый свет глаз приковывает. Не моргаю, крепче сжимаю металлические цепи.
– Что ты тут делаешь? – он убирает растрепанные волосы в сторону, обжигая щеку и мочку уха.
– За тобой пришел.
– Что значит за мной? Отпусти меня! Я буду кричать!
– Кричи, – он сильнее притягивает к себе и я чувствую твердость его тела.
Ой, мамочки. Что такое упирается между ног? Догадки вгоняют меня в ещё большую краску.
– Что значит за мной? Кто тебе позволил вообще появляться здесь?
– Кто? Ты.
– Ложь! Ты изгнанник! Я тебя видела два раза в жизни. Я тебя не приглашала!
– Это слова. Твои губы говорят о другом, – проводит большим пальцем по нижней губе, сминает ее, оттягивает вниз. Чувствую вкус его кожи во рту. Давлюсь воздухом.
Хочу возразить, но язык меня не слушается. Это
