к делу проявили и несколько других охотников за новостями, прибывших в город для освещения ярмарки.
А когда я помогал Вульфу расставлять орхидеи, ко мне подошел высокий и тощий человек в клетчатом костюме с нацепленной на лицо улыбкой, которую я узнал бы даже в Сиаме, – улыбкой человека, занимающего выборный пост и ожидающего переизбрания. Оглядевшись кругом и убедившись, что за нами никто не подглядывает, он представился как помощник окружного прокурора и, стерев с лица улыбку, горестным тоном, более уместным для бесед о смерти избирателя, почти шепотом поведал, что хотел бы выслушать мой рассказ о трагическом происшествии во владениях мистера Пратта.
Чувствуя, что это начинает меня раздражать, я, вместо того чтобы понизить голос, повысил его.
– Окружной прокурор, говорите? Хочет предъявить быку обвинения в убийстве?
Это смутило его, однако ему надо было показать, что он оценил мое остроумие, не уронив при этом собственного достоинства. Но мой возглас привлек внимание посторонних, и кое-кто из них уже остановился неподалеку от нас. Выпутался он довольно ловко.
– Нет-нет, – сказал он, – никакого обвинения в убийстве, ничего подобного. Однако желательно дополнить доклады шерифа и полиции сведениями из первых рук, чтобы избежать жалоб на небрежность следствия.
Я быстро и без всяких прикрас нарисовал ему всю картину, а он задал несколько довольно разумных вопросов. Когда помощник прокурора ушел, я оповестил об этом Вульфа, но на уме у шефа были только орхидеи и Чарльз Э. Шэнкс, и он к моему сообщению интереса не проявил. Немного погодя появился Шэнкс, вот тогда я и отправился за молоком.
Меня мучила этическая проблема, которая не могла быть решена до часу дня. После всего, что произошло у Пратта, я не знал, захочет ли Лили Роуэн отобедать со мной, а если не захочет, то как быть с двумя долларами, выданными мне Кэролайн? В конце концов я решил, что если и не смогу отработать свой гонорар, то не по своей вине.
На мое счастье, Вульф договорился пообедать с Шэнксом. Я все равно не стал бы с ними обедать – был сыт по горло разговорами о хранении пыльцы, питательных растворах и противогрибковых средствах, так что незадолго до часа вышел из главного выставочного павильона и направился к закусочной под навесом, которую обслуживали дамы из методистской церкви.
Довольно неподходящее место, подумал я, для того, чтобы пасть жертвой коварной блондинки, но ведь она сама заверила меня, что там готовят лучшую еду на всей ярмарке, а Кэролайн подтвердила это во время нашей утренней поездки в Кроуфилд.
Стоял ясный день, и толпы народа поднимали тучи пыли. Ярмарка бурлила: игорные павильончики бойко делали свое дело, не говоря уже о продавцах флажков, воздушных шаров, хот-догов, прохладительных напитков и воздушной кукурузы, заклинателях змей, владельцах рулетки и тиров, лоточниках с двухцветными авторучками и мадам Шасте, которая была готова
