негде?
Да, это объяснение выглядело самым разумным.
А что, раньше часто киношники выезжали в поля и деревни, чтобы снимать крестьянскую жизнь «с натуры».
– И всё-таки, почему нет резиновых сапог? – я устало обвела взглядом сарай, – Целый вечер зазря провозилась, – и облокотилась о комод с инструментами, – Макароны варить не буду, сил нет. Сделаю бутерброд с чаем.
– И мне! – вдруг сказал кто-то.
Боже, как я испугалась! Чуть богу душу не отдала! Дернулась так, что ударилась копчиком о деревяшку. До звездочек в глазах.
Кричать не стала. Не смогла. В горле образовался ком, и я замерла в испуге. Уставилась в дальний угол сарая, из которого доносился голос, и осипшим голосом спросила:
– Кто… здесь?
– Я! – хихикнул кто-то.
Меня прошиб пот. Значит, хулиган, который лазит по моим вещам – здесь?
Но…где? Если только за пальто спрятался, что висят на крючках в углу.
А я даже не успела разобрать толком тот угол! Ну висит что-то типа шинели, или зимнего пальто. Еще фартуки, какие строители раньше носили, и еще какие-то тряпки. Сапог под ними видно не было, ну я и не трогала ту одежду.
А теперь, выходило, что зря?!
– Кто это «я»? – медленно пятясь задом к выходу, я нервно осматривала сарай, ожидая нападения, – Кто «здесь»? А ну, выходи!
– А ну выходи, – перекликнулся со мной голос, только уже с улицы, позади меня, – Выходи!
– А-а-а! – заорала я и бросилась к комоду.
Раз меня обвели вокруг пальца, и собираются напасть со спины, я буду защищаться! Ящик комода я выдернула полностью, со свистом. Он грохнулся мне под ноги, рассыпая свое содержимое.
А я вооружилась отверткой. Выкинула ее перед собой и, держа на вытянутой руке, медленно пошла на выход.
– Кто… здесь? – громко спросила я, приказывая себе не пугаться.
Кто-то шутит надо мной. Издевается. Нет ничего странного и сверхъестественного, что сначала голос раздавался из глубины сарая, а потом переместился на улицу. Такое бывает. Просто я сейчас в состоянии аффекта не могу понять, почему.
– Это я, – спокойно ответил голос и на пороге появилась фигура Медведева, – Мне сказали, ты искала меня.
– О, черт! – выругалась я, перехватила отвертку и как тореадор понеслась в сторону мужчины, – Ну ты и козел!
– Что-о-о?! – взревел тот, впрочем, не двигаясь с места, – Совсем спятила?
Он ловко перехватил мою руку с отверткой и отвел назад. Завернул за спину, так, что я вскрикнула от боли, и вплотную подтянул к себе:
– Проси прощения, мерзавка.
– Пошел на фиг!
– Проси прощения за свои слова! – выругался он и сильнее сжал мою руку, – Или я тебе покажу, кто из нас козел!
Как же он был силен! Мне было очень больно. Я почувствовала, что еще секунда, и моя рука навсегда отвалится.
