у винтовки. Ощущения от всех подушечек пальцев пронеслись по нервам вглубь тела и потерялись, оставив лишь воспоминания.
– Ну, и чего ты замер? – возник Кирилл. – Я не тороплю тебя спасать напарника, но на твоем месте я бы двинул подальше от этой девчонки. У тебя и так проблем достаточно.
– Кирюх, – сипло произнес я. – Кажется, память возвращается. Я же держал в руках какую-то современную винтовку или автомат?
– Начал вспоминать? Какие моменты видишь в памяти? – тут же бросился расспрашивать он.
– Да никаких! – оборвал я его. – Вообще никаких, только ощущения в пальцах, а там уже вспомнил про оружие, которое когда-то держал.
– Слушай, ну, это уже что-то! Здорово!
– Здорово, как же! А если меня накроет во время перестрелки? Что тогда делать будем? Ты мои восприятия точно никак записать не сможешь.
– М-м, да, тут ты прав, – задумчиво произнес Кирилл. – Обычно, как только появляется что-то незначительное, тут же начинается прорыв и воспоминания потом льются…
– Пока ничего не льется. Только Алена бухает.
– Вот и двигай дальше, оставь ее. Только обузой будет.
– Совесть мою ты сам успокаивать предлагаешь?
– Я придумаю что-нибудь. Если тебе приспичило девушку, сам тебе найду. Двух.
– Я же по-человечески! – укоризненно произнес я, пока не торопясь уходить от бара.
– Так и я не по-звериному, понимаю все, – сказал Кирилл, а на заднем плане кто-то фыркнул.
– Ты сегодня со зрителями, похоже.
– Нет, это Илюха. Его ты еще не вспомнил?
– Смутно. Одноклассник у меня такой был.
– Ну-у-у! – выжидательно намекнул Кирилл.
– Отстань, – я махнул рукой в нетерпении и шагнул обратно в арку. – И ее нахер, и тебя нахер, если помогать не можешь нормально. Толку от тебя…
И уже собрался было повернуть из проема на улицу, как заметил несколько фигур, выделяющихся на фоне белого снега.
– Эй, бл*! – тут же раздался резкий окрик. – Чо ты тут забыл! Наш?
– Не наш! – завопил второй. – Вали его!
Я быстро успел сосчитать противников в поле зрения. Пятеро, а я на открытом пространстве.
Поэтому, почти не целясь, я высадил три пули в никуда, заставив бандитов пригнуться. В том, что это были именно они, у меня не оставалось никаких сомнений. Кто еще может так общаться? Не вояки же!
В ответ бахнуло раз десять, но про меткость случайно встреченных противников я не мог сказать ни одного доброго слова.
– Уйдет же!
– Не уйдет, там глухой двор!
– Догоняй! А я не хочу под пули лезть.
– И я не хочу!
Для пущей острастки я выстрелил еще раз и, кажется, попал, зацепив кому-то бедро. Снег рядом тут же окрасился в неожиданные для мертвого города цвета.
– Ах
