ощущался горький вкус ясного корня, змеевика и заразихи, самых ядовитых трав Сикелии, которые могли как убить, так и вылечить. Оставалось надеяться, что ученики Школы Белого Петуха растирали в своих ступах не эти травки.
– Очнулся наконец, – вместо приветствия произнес тот, кого называли Керком. – Мне бы столько спать. Хватит уже, третий месяц заканчивается.
И будто прочитав его мысли, добавил:
– Пей тогда сам, сбор иман готовил. Ему же ты еще доверяешь?
Арлинг молча отстранил его руку с чашкой и прислушался к ощущениям. Пробуждение прошло незаметно, словно он очнулся после легкой полуденной дремы, а не от тяжелого омута кошмаров. Такого раньше не случалось, реальность обычно принимала его с ненавистью, тело отвечало ей тем же. А сейчас… сейчас он чувствовал тупую боль в ногах там, где неправильно срослись кости. Ему не нужно было себя рассматривать, чтобы понять, что левая нога от колена похожа на палку, побывавшую в зубах пса. Ступня на прежнее место не поворачивалась.
– Что с Магдой? – спросил Регарди, чувствуя, как с трудом ворочается язык. Может, иман и постарался с лекарством, но побочные действия снадобья учителя редко когда интересовали.
– А вот это зависит от тебя, – голос Керка внезапно стал серьезным. – Что ж, раз готов поговорить, давай. Каюм, Дардан, Элти! – окликнул он. – Найдите еще двух балбесов и отправляйтесь в обход. Да, все пятеро. Я ухожу на закате, хочу успеть до грозы.
– Но там… – начал было один из учеников, однако вовремя замолчал. Нет, вряд ли у них три года. Хорошо, если первый год в школе закончили. Или с дисциплиной в Школе Белого Петуха стало совсем плохо. Арлинг не помнил, чтобы приказы старших когда-либо обсуждались.
Впрочем, малолеток он понимал, потому что давно прислушивался к странным звукам, доносившимся снаружи пещеры. Судя по грохоту, раздающемуся сразу за порогом и дальше, насколько хватало воображения, с высоты они спустились, потому что пещера смотрела прямо на равнину. Из всех мыслимых звуков на ум приходило только одно сравнение. Снаружи гремел не просто дождь, а настоящий ливень, да еще и с градом – то, чего в Карах-Антаре не случалось никогда. Струи, падающие с неба, обрушивались не в песок, что обычно превращало все вокруг в непроходимую грязь. Они били упруго, с треском барабаня по твердой поверхности, будто, пока Арлинг спал, пески самой засушливой пустыни кто-то прикрыл брусчаткой и камнем. Впрочем, если местность еще можно было как-то объяснить – все-таки Гургаранский хребет славился своей непредсказуемостью, в том числе необычным подножием, то дождь ощущался абсолютно нереально. Арлинг поверил бы в него в Восточном Такыре, Фардосских степях или в Маленькой пустыне, но не в самых смертоносных землях Сикелии.
– Да, льет уже второй день, – опять прочитал его мысли Керк. – То ли еще будет. Ладно, давай по-быстрому все решим, пока эти идиоты там мокнут.
Не был он похож на вассхана. Впрочем, что Регарди знал
