style="font-size:15px;"> (упрямо, видимо, сам не веря в то, что такое возможно)
Женюсь, ей-богу, Ратко, если дева
не будет дура дурою! Пусть даже
не блещет красотой, хотя… я был бы
и той, что не уродлива, доволен —
а если пава, что мне не жениться?
Ратко:
– Я за язык тебя, Воймир, не дергал…
Есть песенка, что чарами богата:
коль пропоем от сердца – может, баба
и оживет… кто знает?
(обходит снежную девушку по кругу)
Только надо
за эту песню заплатить. Ты сможешь?
Воймир:
Деньгами?
Ратко:
Нет, работой… или службой.
Воймир:
Тебе служить?
Ратко:
Не бойся… я не много
с тебя возьму. Одна лишь только просьба,
когда настанет срок. Ну, что? Согласен?
Воймир:
А что ж не согласиться? Ты давно мне
знаком, в делах паскудных не замечен —
и потому надеюсь, что меня ты
бесчестной просьбою не опозоришь.
Доверюсь!
Ратко:
Значит, по рукам, споем и спляшем?
Воймир и Ратко скрепляют договор рукопожатием и начинается песня.
К середине текста из снежной скульптуры получается живая девушка.
Восхищенный ее красотой, Воймир онемел. Твердята в восторге причмокивает. Ратко, довольный выполненной работой, стоит в сторонке, наблюдает за Воймиром. Девушки и молодые люди рассматривают ожившую снежную бабу. На лицах их – и восторг, и ревность, и зависть.
Воймир:
(вышел из состояния отупения)
– Скажи, краса, как звать тебя?
Снежана:
Снежана.
Воймир:
Вот глупый я – конечно же, Снежана!
А мог бы сам, пожалуй, догадаться,
раз ты из снега. Как же ты красива!
Не ожидал… Но отчего молчишь ты?
Снежана:
Зато ты говорлив, тебе я внемлю.
Воймир:
(удивленно)
Я…
Снежана:
Обещал жениться ты, слыхала,
на снежной бабе? Хоть и сам не верил…
Воймир:
Не мудрено понять, как тут поверишь?
Твердята:
Сказал – женись! Ведь ожила красотка!
Иль слову своему ты не хозяин?
Воймир:
(гордо вскинув голову)
– От слов своих не отрекаюсь! Правда,
сперва не верил, но купил я песню,
хотя еще пока не расплатился…
(поворачивается
