до меня? – Я зевнул.
– Не все на это решаются. – Сол недовольно поморщился и уселся на пол. – Ты даже не представляешь, чего сможешь добиться благодаря силе Дара.
– А если я не захочу? Ну вот просто буду сидеть тут, в доме, сколько влезет.
Не знаю, откуда во мне взялось желание ёрничать, но божка это, похоже, немного ввело в замешательство.
– Ты уже санкари. – Божок подмигнул. – Ты поймёшь, что хочешь.
– И отказаться, выходит, не могу?
Сол многозначительно промолчал. Специально не раскрывает всего.
– Поня-я-ятно, – протянул я. – И всё-таки, если это важно, почему никто не захотел?
Божок вёл себя странно, и насколько я мог сейчас понимать, он был либо слишком молодым, либо настолько древним, что вёл себя вообще как хотел.
Тупые мысли плыли в голове, откуда мне вообще знать, как должно вести себя божество? Из фильмов, что ли? Я устало хмыкнул.
– Потому что, становясь санка́ри бога, со временем ты будешь меняться.
– Что это значит? – Я аж проснулся. – В смысле?
– Когда кто-то соглашается стать санка́ри, с пробуждением Дара он становится адептом, это первая ступень развития. Всего их пять.
Я хмыкнул и поднял руки с браслетами.
– Да-да, именно. – Сол пыхнул трубкой. – С преодолением ступени браслеты начнут ломаться. Сейчас не сломался, значит, Дар ещё не пробудился полностью, но это временно.
– И какая ступень последняя? Самая верхняя?
– Божество, – одним словом ответил Сол.
– Чего? Серьёзно?
Я окончательно сел в кресле, сонливость ушла, сердце в груди заколотилось в бешеном ритме. Вот это звучало уже куда интереснее. То есть прямо вот так? В этом мире можно стать богом из обычного человека?
– Я смогу стать богом? Смогу вернуться домой или…
– Или достичь невероятных высот. Я же знаю, каким ты был в своём мире.
– Так, но-о-о… – Я с подозрением уставился на Сола. – Всё-таки, почему никто особо не хочет становиться санкари?
– Потому что люди слабы, и слабы их души, – Сол странно ухмыльнулся и наклонил голову набок. – Люди страшатся, что их разум и душа изменятся, что сам взгляд на мир станет другим. Они боятся Абсолюта, боятся истин, боятся всего. Став божеством, ты не будешь относиться к миру так, как сейчас.
Звучало и правда жутковато, но всё-таки…
Если потерю друзей и даже Маришки я мог пережить, то позволить маме переживать горе – самое жуткое, что я мог себе представить.
Если божок не хочет мне ничего объяснять, то придётся вынудить его это сделать… Только мне нужно сориентироваться во всём этом, а это не так, чтоб с лёту было легко.
– Скажи, – этот вопрос не отлипал от меня с самого начала, – я правда не умер?
– Не умер, – ответил Сол. – Где конкретно твоё тело без души сейчас, я не знаю.
По лицу божка
