папу № 1 я была немного осведомлена о расстановке сил воровского мира в целом и в Сочи в частности. И понимала, что Дубровский прошлым летом знатно поиграл с огнем.
Я попыталась отогнать неприятные мысли вином. Хорошо, что вскоре к нам присоединилась мамуля. Когда она вошла в бар, все посетители непроизвольно зажмурились: от пайеток на ее европейском платье исходило такое сияние, что нашим «недемократическим глазам» (это ее цитата, не моя) становилось больно.
Мамуля с Аленой сразу же нашли общий язык и принялись обсуждать лучшие отели Средиземноморья и туристические маршруты Нью-Йорка. Алена с мужем как раз недавно получили визы и собирались в ближайшее время «подышать воздухом свободы» (опять цитата мамули). Потом Алена восхитилась прекрасной нежной кожей родительницы, на что та в досаде отмахнулась:
– Где дрябло – там и нежно. Мне срочно пора сделать подтяжку.
И тут уже речь у них зашла о поисках хорошего косметолога и клиники для операции.
Коля – любитель кофе по-ирландски – меж тем не сводил с меня глаз, совсем позабыв про своего приятеля. Это не укрылось от вездесущей мамули. Алена к тому же успела наболтать ей про мой недавний успех. Оценив масштаб трагедии, родительница нахмурилась:
– Лицо форменного имбецила. Где ты его нашла?
– Иногда человек ведет себя как идиот, когда он влюблен, – хихикнула Алена.
– Чаще всего человек ведет себя как идиот, когда он идиот, – отрезала мамуля, но, спохватившись, вдруг выдала:
– А впрочем… главное – чтобы человек был хороший. Дочь, дай ему свой телефон. Надо присмотреться.
Я так и осталась сидеть с открытым ртом, забыв про лучшие в городе кростини, что подали к лучшему в городе вину. Весь оставшийся вечер я пялилась в зеркальную стену напротив. Пыталась понять: неужели мои биологические часы пробили полночь, кукушка вышла на пенсию, а мне пора начать присматриваться к тем, к кому в здравом уме лучше не присматриваться? Так и не найдя ответа на эти риторические вопросы, я в тоске приналегла на красное.
Глава 3
На следующий день мамуля пригласила своих подельников (бывшего и предбывшего) на званый ужин в честь ее приезда. Посидели мило и по-семейному. Папа № 1 на ужине не присутствовал. Он, как всегда, был на работе и боролся со злом.
Папа № 3 со смирением хлебал какую-то баланду, поданную мамулей, и зачем-то крестился.
А вот второй папа, как всегда, пререкался с мамулей:
– Как, ты говоришь, этот суп называется? Буйабес? Да пофиг. У меня в нем что-то плавает.
– С нами точно говорит бывший владелец ресторанов? Это суп. В нем всегда много чего плавает, – гордо возразила родительница.
– Да, но это «много чего» как будто бы гребет. Смотри, легкая волна расходится…
– Крестьянин. Вечно критикует. А до свадьбы говорил, что готов умереть за меня. Дарина, дай ему котлеты.
– Ладно, давай сюда твои котлеты. Опять с чечевицей? От них только умереть и остается.
Я только хихикала, слушая
