Рид. В мире, где царит хаос, она чувствовала себя много увереннее, чем Клиффорд.
Нет, он отнюдь не мирился со всем, он восставал, восставал даже против аристократов. Впрочем, «восставал», пожалуй, сильно сказано. Слишком сильно. Просто в ту пору его подхватила волна всеобщего среди молодежи протеста против условностей, против любой власти. Как нелепо и смешно старшее поколение! А его собственный отец – вдвойне! Как нелепы и смешны чиновники! А наши трусливые и ленивые бюрократы – вдвойне! Как нелепы армии, смешны тупоголовые генералы. А красномордый Китченер[2] – вдвойне! А до чего ж нелепа война, смешного, правда, в ней мало: гибнут тысячи и тысячи людей.
Если приглядеться – все в жизни нелепо и смешно, прямо обхохочешься; а там, где попахивает властью, – и подавно, будь то армия, правительство или университет. А глядя, как правящий класс изо всех сил пыжится, воображая, что правит, разве удержишься от смеха?
Как смешон cэp Джефри: он рубил деревья на крепеж для окопов, увольнял шахтеров, поставляя солдат для фронта. И так, не рискуя волоском с головы, являл пример патриотизма, правда очень накладного – он в конце концов едва не обанкротился.
Из центра страны в Лондон приехала его старшая дочь Эмма – она решила поработать сестрой милосердия. К отцовскому ура-патриотизму она отнеслась со спокойной улыбкой. Зато старший сын (и наследник) Герберт смеялся отцу в лицо, хотя именно в его парке вырубались деревья. Клиффорд тоже усмехался. Но чуть смущенно. Верно, все в жизни нелепо. Но когда нелепости врастают в твою жизнь, и сам становишься нелепым… Люди из других сословий, например Конни, жили без притворства. Они, по крайней мере, во что-то верили.
Они непритворно жалели английских солдат, боялись призыва в армию, сетовали на нехватку сахара и конфет детишкам. Ведь во всем этом – смейся не смейся – виноваты власти предержащие. Клиффорд всерьез об этой связи не задумывался. По его разумению, власть изначально нелепа и смешна, ни солдаты, ни конфеты тут ни при чем.
Меж тем правительственные чиновники, чувствуя свою нелепость и смехотворность, соответственно и поступали, и некоторое время страна жила словно в сумасшедшем доме. Пока не поменялось к лучшему положение на фронтах, пока Ллойд Джордж[3] не пришел к власти и не спас-таки положение. Приумолкли юные острословы, неуместны стали их насмешки.
В 1916 году погиб Герберт Чаттерли, и наследником стал Клиффорд. Даже такая маленькая ответственность напугала его. С рождения его почитали как сына сэра Джефри, дворянского отпрыска, и участи своей ему не избежать. Знал он и то, что на бескрайнем и таком беспокойном белом свете всякие титулы и привилегии видятся кому желанными, а кому и смешными. И вот теперь он наследник и отвечает за судьбу родового гнезда. Как не испугаться?! Но в то же время он упивался своим барством. Может, это глупое тщеславие?
Для сэра Джефри, разумеется, самая мысль о тщеславии показалась бы
Горацио Герберт Китчене р (1850–1916) – военный министр Великобритании (1914–1916), создавший в начале Первой мировой войны армию добровольцев. К 1916 г. армия Китченера насчитывала 3 млн человек; существовала до введения воинской повинности.
Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945) – премьер-министр Великобритании в 1916–1922 гг.; в 1908–1915 гг. – министр финансов.
